ВЫБОРГСКИЙ ЗАМОК ОТ А ДО Я. ЛЕГЕНДЫ ВЫБОРГСКОГО ЗАМКА

ВЫБОРГСКИЙ ЗАМОК ОТ А ДО Я. ЛЕГЕНДЫ ВЫБОРГСКОГО ЗАМКА
2679
ВЫБОРГСКИЙ ЗАМОК ОТ А ДО Я. ЛЕГЕНДЫ ВЫБОРГСКОГО ЗАМКА

Нет замка без легенды. В отсутствие минувших владельцев и обитателей сегодня замки населены персонажами легенд и преданий. «Легенды старого замка» – это и известный телевизионный сериал (причем первоначальное название «Castle Secrets & Legends» было вскоре изменено на «Mysteries at the Castle», т.е. «секреты и легенды» превратились в «тайны»), и неотъемлемая часть туристской экономики. Люди любят сказки и любят чередование страшных историй с забавными. Замки – идеальное сказочное пространство. Выборгский замок знаменит своими легендами ничуть не меньше, чем своей историей. Но откуда эти легенды берутся?

Это, пожалуй, ключевой вопрос. Ответить на него поможет легенда о выборгской бороде. В своем первоначальном виде история эта была записана Юстом Юлем, датским посланником при дворе Петра Великого, и датирована запись 29 июня 1710 г. Вот как она выглядит в переводе на русский язык с уточнениями редактора перевода: «Один из царских шутов дал обет – до тех пор не брить себе голову и бороду, пока Выборг не будет взят. Так как он присутствовал (на пиру у Апраксина), то, чтоб пожаловать ему на водку, царь сам первым припечатал к его бороде сургучом дукат, (привешенный) на нитку. (После этого) чтоб угодить царю, каждый из гостей схватился за кошелек и своею печатью припечатал к бороде (шута) кто три, кто четыре, кто пять, кто шесть золотых. Под конец в бороде у него было столько денег, что они своею тяжестью причиняли ему сильную боль, так что он вынужден был подвязать себе бороду тряпкою». Запись сделана через несколько дней после взятия Выборга русскими войсками, и весьма вероятно, что Юль слышал историю о бороде во время праздничной пирушки в башне Св. Олафа. Юль рассказывает историю, которая вполне соответствует тому, что мы знаем о нравах и застольях Петра I, «ассамблеях» и «Всешутейшем соборе». Немаловажная деталь: забава Петра и его приближенных причиняет шуту настоящую физическую боль. Забавы того времени были далеки от безобидного и безвредного юмора. Но во что же трансформировалась рассказанная Юлем история? Эксцентрический сюжет был «облагорожен» и превратился в рассказ о некоем псковском купце, торговавшем в шведском Выборге. Купец верил, что вскоре русские возьмут Выборг. Шведы посадили купца в темницу, где у псковича за четыре года заточения (вероятно, с 1706 г. по 1710 г.) и выросла обширная борода. Петр Первый не только взял Выборг, но и купца освободил, да еще и наградил его – тут фалеристов просят не волноваться – золотой медалью «За взятие Выборга». Шут, которому «на водку» припечатывали сургучом к живой бороде монеты, превратился в почетного купца, страдальца и праведника, заслужившего награду от царя. Этот случай хорошо иллюстрирует, как работает легенда: она использует исторический факт в качестве трамплина для перетолкования. История, рассказанная Юстом Юлем, едва ли кого ныне позабавит. История же про купца с золотой медалью – история с моралью и счастливой развязкой.

Добавим к этому, что и сама золотая медаль «За взятие Выборга» – тоже легенда, возникновением которой мы обязаны… Александру Сергеевичу Пушкину. В своей «Истории Петра I» Пушкин упоминает, что после взятия Выборга «Апраксину дана Андреевская лента, генералам – деревни, офицерам медали золотые». На самом же деле медаль «В память взятия Выборга» впервые выбита в 1716 г. в числе других памятных медалей на события Северной войны, выполненных знаменитым немецким медальером Филиппом Мюллером.

Легенда хороша тем, что она «лучше правды» или, пожалуй, «интереснее правды». Потому замечательна история, о которой уже недавно шла речь в нашем цикле. Это легенда, которую в 1829 г. владелец выборгской гостиницы, итальянец синьор Мотти, поведал своим гостям, среди которых был и известный петербургский литератор Орест Сомов.  Это история о замковой башне (Мотти, по понятным причинам, не называет ее «башней Святого Олафа»), которую, оказывается, построила «какая-то знаменитая в давнопрошедших веках красавица». Красавица строит башню, чтобы «запереться в ней от неотвязного своего обожателя, Чухонского рыцаря». Мы в пространстве сказки, а потому бессмысленно спрашивать, помогал ли кто красавице при строительстве и сколько оно длилось. История, как всякому понятно, неправдоподобная, но у синьора Мотти был наготове серьезный довод: он уверял своих гостей, «что в одной из комнат башни и теперь еще можно видеть башмачок и баночку с зубным порошком, принадлежавшие сей Финской красавице». Чтобы предупредить дальнейшие расспросы, Мотти добавляет: «… не всякому можно проникнуть в эту комнату». То есть и «можно видеть», и «нельзя проникнуть», и каждому, конечно, предоставляется гадать, сколько столетий может сохраняться зубной порошок. Важнее, однако, другое. Синьора Мотти Сомов называет  «живою хронологией Выборга за сорок лет». Гостиница Мотти, как мы знаем, расположена в каких-то сотне метров от Выборгского замка. Но синьора Мотти не интересует фортификационная история Выборгского замка. Его, вероятно, не интересует и политическая история. Его интересуют люди. Люди, с которыми может себя соотнести каждый из нас. Легенда – это и есть средство «очеловечивания» далекой истории, в которой слишком часто теряются индивидуальные черты того или иного исторического деятеля.

Потому-то едва ли не бесспорным чемпионом по части легенд Выборгского замка является живший в XV в. Кнут Поссе, о котором нас ждет отдельный рассказ. Поссе – историческое лицо, но вокруг него есть и аура загадки, которая превращает рассказ об осаде Выборга русскими войсками в 1495 г. в нечто вроде мистического триллера.

И тут мы вступаем во владения того, что в обыденном словоупотреблении часто и неточно называется одним словом: «мистика». Истории эти слышали многие. Тематически их, с известной приблизительностью, можно даже классифицировать: а) на Замковом острове есть следы языческого капища древних карел, отсюда – внезапный и немотивированный ужас, находящий на человека; б) на Замковом острове похоронен колдун-кровопийца, живший в XII в., еще до прихода шведов. Призрак колдуна появляется, пугает и лишает рассудка; в) встречи в средневековом Замке и его окрестностях с оборотнями (демоны с рогами, клыками и крыльями); г) явление привидений (с древних времен и до XX в.); д) Замок – средоточие некой «энергии», «силы». 

Просвещенные читатель и посетитель, вероятно, вспомнят слова классика: «Все это было бы смешно, / Когда бы не было так грустно». Между тем, надо признать, что для многих это и не смешно, и не грустно, а «интересно». «Легенды» в таком «мистическом» виде интересуют тех, для кого сказка о вампире важнее того, что перед глазами, то есть – Выборгского замка. Для «страшных историй» не нужен ни наш замок, ни какой-либо иной. Неслучайно любители «мистики» любят говорить о «древних свитках», «секретных подвалах», а когда и это не помогает, то о всегда безымянных «специалистах», которые были, сами все видели и испытали, после чего «написали научную статью» (которой, однако, никто не читал).

Есть ли, однако, у сотрудников музея легенда, которая бы нравилась им самим? Пожалуй, да. Это история о том, как в толще стены башни Св. Олафа была обнаружена ниша. В нише оказались два сундука, полные книгами и рукописями. В их числе – часть «Поэтики» Аристотеля, которая считалась утраченной, неизвестный прежде список «Истории» Тацита и фрагмент также прежде неизвестной поэмы Вергилия. Судя по всему, источником этих раритетов была библиотека византийских императоров в Константинополе. Оттуда книги попали в Москву, в царское собрание, а оттуда неведомым образом оказались в багаже Микаэля Агриколы, скончавшегося под Выборгом на пути из Москвы в Финляндию в 1557 году.

Легенда, согласимся, несколько сложновата (и требует, по крайней мере, знания о том, о каких античных авторах идет речь и почему они были столь важны для Агриколы), но зато изящна и в самом точном смысле слова – безобидна.

Михаил ЕФИМОВ, старший научный сотрудник Выборгского музея-заповедника

Юлия МОШНИК, учёный секретарь Выборгского музея заповедника

Читайте также