Основатель выборгской «художки» рассказывает о детях, искусстве и миссии художника

Выборгская школа искусств, которую все мы много лет знали как Детскую художественную школу, отметила полувековой юбилей. Ее отцу и основателю Леониду БОНДАРИКУ 84 года, однако он по-прежнему в строю: все так же предан детям, все так же ежедневно приезжает на работу и ведет группу учеников.

Все началось с пиковой дамы

Он родился в 1935-м на том самом хуторе близ Диканьки, в семье учителей. На вопрос: действительно ли там все было так, как у Гоголя и в известном фильме, отвечает: «В целом – да, но все же в фильме все чуть-чуть приукрашено».

Бондарики жили в большом доме на две семьи. Пока родители были в школе – отец работал историком, мама учила младших детей, с Леней и его младшим братом занималась бабушка. Потом война, и семья пережила все тяготы страшного времени без своего главы.

– Когда начали обстрел после того, как наши ушли, мы спрятались в большом бомбоубежище, которое было прямо во дворе. Но немцы нашли подвал и, встав с автоматами с обеих сторон лестницы, заставили нас выйти. Было страшно. До окончания оккупации, до 1943 года, мы жили в маленькой комнате вместе с еще одной семьей, – вспоминает Леонид Иванович. – В нашей семье утрата – это папин брат Виктор. Сначала мы получили извещение о том, что он пропал без вести, но недавно выяснилось, что дядя от ран умер в госпитале, закончив войну под Киевом.

Отец вернулся с войны в 1946 году, отслужив в центральной России и в китайском Харбине. Вернулся и начал работать в школе.

– Еще до войны – я помню этот случай очень ярко – к отцу как-то пришел коллега, учитель, и они сидели за столом и беседовали. Во время разговора гость нарисовал даму пик на обложке тетради. Рисунок произвел на меня такое впечатление, что я, пятилетний, бросился срисовывать все карты, начал вглядываться в лица, позже с другом Виктором ЛОЕВСКИМ мы начали писать этюды карандашом и красками.

После 10 класса Леонид поступил в Харьковское художественное училище, поступил легко, нарисовав на экзамене кувшин, который понравился директору.

В армии… копировал Репина

Художником по типу личности, в полной мере, Леонид Бондарик почувствовал себя лишь… когда его с третьего курса призвали в армию. Служил Бондарик два года, под Киевом, в Дарнице. В это время с ним произошел удивительный случай.

– Физически я все в армии переносил хорошо, всю эту «муштру», а вот по искусству тоска была невозможная... Я привез с собой этюдник, но старшина его отнял и потом еще всячески старался меня обидеть, унизить, давал наряды вне очереди. Потом как-то меня заметил замполит и после долгой беседы предложил сделать копию картины Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Два месяца я жил и работал на его территории. Мне выдали краски, кисти, холсты, и я получил возможность читать и заниматься живописью. А потом вернулся в строй, демобилизовался, доучился и защитил диплом.

От Ленинграда до Курил

Первым местом работы стал для него авиационный завод в Харькове, где молодой художник должен был рисовать прогульщиков, пьяниц и нерадивых работников, а также изготовлять плакаты к значимым датам. Поработав год, Бондарик все же решил осуществить свою мечту и отправился в Ленинград поступать в академию – в институт живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина. Ленинград с его культурным кодом поразил молодого человека. Да и шесть лет занятий живописью, конечно, сильно повлияли на его личные и профессиональные качества.

– Ленинград – это архитектура, музеи, спектакли… Помню, как-то я отправился на концерт известного итальянского скрипача Галлини по… нарисованному однокурсниками билету. Его исполнение меня просто пронзило, – рассказывает Леонид Иванович. – Очень сильно повлияли на меня и два года летней практики на Дальнем Востоке, после которых все мои помыслы были о Камчатке, Курилах и Приморье – той дикой природе и тех чистых и искренних людях. Я женился на последнем, дипломном, курсе на Ксении ДАШКОВОЙ, которая тоже училась в академии. В 1967 году у нас родилась дочь Наташа, тогда же в моей жизни появился Выборг.

Выборгская петля судьбы

В приграничный Выборг молодой художник попал случайно – здесь по выходным занимался с детьми его коллега Виктор Кречетов, который, уезжая на Урал, предложил Леониду работу на год. Изостудия находилась на Красной площади (сегодня на ее месте супермаркет), ученикам было от 9 до 12 лет. И поначалу молодому, грезившему Дальним Востоком и глядящему на учеников с высоты своего образования и умения Бондарику все это казалось совершенно несерьезным. Но уже к концу первого учебного года, многое изменилось…

– Когда я приблизился к детям и их разглядел, то подумал, что больше пользы принесу, обучая. Моими учениками были обычные советские мальчики и девочки: любознательные, искренние, открытые. Ради них я оставил свои амбиции художника. Учеников было около пятидесяти, это, пожалуй, мои самые близкие ребята. В то время на пленэр нас вывозили в Алупку, на старую дачу художников, где мы писали, а также грелись на камнях под солнышком и ели шелковицу по утрам. Бывали мы на практике и за Полярным кругом, и в Апатитах – много где. В советское время пленэры были двухмесячные, и это было настоящее погружение в искусство. Сегодняшняя ситуация не сравнима с тем временем ни по погружению в предмет, ни по длительности: 12 дней для этого, конечно, недостаточно.

Леонид Бондарик возглавил школу в сентябре 1969 года. С тех пор тут и работает. Супруга Леонида Ивановича разделяла взгляды мужа на жизнь, была всегда его опорой и любящим другом. Ксения Михайловна родом из семьи творческой: мама, младший брат и сестра – все художники, при этом сестра – лауреат государственной премии. Ксения с дочерью переехала в Выборг в 1972 году, защитив диссертацию, стала работать в художественной школе вместе с Леонидом Ивановичем. Долгие годы квартиры у Бондариков не было – они снимали маленькую комнату. Ксения Михайловна ушла из жизни прежде времени, после тяжелой болезни, и боль утраты не оставляет его до сих пор. Дочь, закончив географический факультет ЛГУ, распределилась в Петрозаводск, трудилась там в Академии наук, защитила диссертацию, но после смерти мамы стала больше заботится об отце, вернулась в Выборг и возит Леонида Ивановича ежедневно на работу. Он же время от времени помышляет о том, чтобы уйти.

Чтобы чего-то добиться, нужно много работать

– Я верю в правду, искренность, трудолюбие, красоту и доброту. Сегодняшние дети совершенно другие. Взращенные обществом потребления, многие приходят в школу, осваивают технику, но работают механически, без души. В каждой группе, как правило, от одного до трех детей, с которыми интересно работать. Родители в организации домашней работы ребенка не участвуют, а ведь дома надо трудиться по 8 часов в неделю: заниматься композицией, работать с натурой, делать наброски, гуляя по городу. Очень много сил уходит на воспитание не столько детей, сколько родителей, иногда даже руки опускаются, и тогда я подумываю о том, что надо заканчивать со всем этим и заняться, наконец, только живописью... Помню, как когда-то давным-давно мне предложили списанную спортивную яхту. «Вега» была совершенно разбита, четыре года мне пришлось ее восстанавливать, перестраивать. С супругой и с учениками мы ходили на этой яхте в Ленинград, на острова Мощный, Тютерс и Гогланд. Иногда участвовали в гонках, одну регату даже выиграли. Конечно, сегодня мне одному уже не выйти в море, но всегда рядом со мной семья, коллеги ученики.

Ирина ВОЛОЧКОВСКАЯ

Р.S. О связавших свою жизнь с живописью учениках Леонида Бондарика мы расскажем в ближайшем номере.