"НА ДНЕ" СТО ЛЕТ СПУСТЯ

Кризис идей и сценариев, о котором давно и много говорят, к сожалению, не миф, а - реальность. И последнее "Окно в Европу" эту тенденцию лишь подтверждает.

Первый звоночек – это бесконечные и чаще всего неудачные ремейки советской классики. "Кавказская пленница", к примеру, у большинства оставила лишь чувство недоумения: зачем? Вторая примета – неявный "перепев" уже существующих картин и слабо проработанные сценарии, легшие в основу некоторых фильмов. И третье – обращение к проверенной временем классике в качестве литературной основы. Классика не подведет.

И она действительно не подводит. Ибо потому она и зовется классикой, что очень долгое время остается современной. Итак, поговорим об экранизированной классике. А именно – о фильме Владимира КОТТА "На дне", который был показан в рамках "Осенних премьер" и участвовал в голосовании "Выборгский счет". Режиссер, естественно, внес некоторые изменения, но они оказались некритичны.

Горький написал пьесу в 1901-1902 годах, Владимир Котт снял фильм, который идет свыше двух часов, в 2013 - 2014 годах. В период между этими датами пьеса никогда не утрачивала актуальности, и, в очередной раз перенесенная на экран, совершенно не кажется архаизмом.

У Горького время действия – начало весны, утро. У Котта - осень в разгаре и ночной разбор машины с мусором. У Горького – подвальная ночлежка, у Котта – открытая всем ветрам свалка. Два татарина Горького в кино превратились в одного, который каждое утро расстилает на мусоре коврик и совершает намаз. Пара неважных для автора фильма персонажей изъяты из повествования. Сатин (Сергей СОСНОВСКИЙ) утерял роль локомитива и совести, о чем нам усердно толковали литературоведы советской эпохи и школьные учителя, и стал, скорее, статичным персонажем, "константой" свалки. Он не меняется, и с ним ничего не происходит. Так же, как и с непонятным Бубновым (Николай АВЕРЮШКИН). Он теперь не скорняк, а какая-то психологическая развалина: сидит и вяжет на спицах, и, обнаружив на свалке старый телевизор "Юность", ставит его перед собой, смотрит в погасший экран и становится практически счастливым.

Торговка пельменями Квашня (Ольга БЕШУЛЯ) в современной интерпретации такая же неприкаянная бомжиха, у которой нюх на съестное. И совершенно не удивительно, что Барон, которого играет до обидного мало востребованный Александр ТРОФИМОВ (помните кардинала Ришелье?), практически неразлучен с ней. Любопытно, что Барон по сюжету - наследник советской элиты, сгинувшей в сталинские годы; ребенком он попал в мордовские лагеря, но не утратил навыков аристократического воспитания.

Режиссер усугубляет типичные черты некоторых героев, делая их более понятными современному зрителю. Алешка (Велимир РУСАКОВ) из алкоголика превратился в андрогинного вырожденца-токсикомана, что, в общем-то, отвечает духу времени. Клещ (Юрий ЛОПАРЕВ), который у великого пролетарского писателя хоть как-то сочувствовал своей умирающей жене Анне, в фильме мечтает о ее смерти и, не выдержав ожидания, душит ее. Анна (Тамара ЦЫГАНОВА), умирает не от чахотки, а от рака, и ее крики приводят в бешенство очерствевшего до состояния камня мужа.

Васька Пепел (Олег ВАСИЛЬКОВ) - только в мусорных интерьерах и выглядит брутально. Он появляется на свалке на стареньких белых "жигулях", в пальто и кепочке, эдаким "принцем на белом коне" - ну гопник гопником! Неуверенный, растерянный, храбрящийся. И сразу понимаешь: в детстве не додали, не долюбили, не доверяли и выдавили из нормальной жизни, как пасту из тюбика.

Костылев (Борис КАМОРЗИН) – почти анекдотичный персонаж, "смотрящий" за свалкой и ее "сокровищами". В куртке с аляпистой надписью "Россия" и с внушительных размеров крестом. Полностью пасует перед Василисой, которую сыграла похудевшая Евгения ДОБРОВОЛЬСКАЯ. К ней мы привыкли в совершенно других амплуа - "правильных" женщин с непростой судьбой. А тут она – фурия, валькирия, источник многих зол и даже смертей. Ее сестра Наталья (Агния КУЗНЕЦОВА) – дешевая путана по вызову: и именно Василиса торгует ее телом.

По сути, этот фильм – бенефис двух актеров. Одного состоявшегося – Михаила ЕФРЕМОВА в роли Актера, другого – начинающего, 15-летнего Семена ТРЕСКУНОВА (Лука). И, пожалуй, переосмысление образа Луки – самое большое открытие фильма. Внешне недокормыш с крупной головой, он появляется на свалке из мусорной машины, и после гибели его опять закапывают в мусор: из праха – в прах. Скрипач, то есть Лука, не нужен этому миру.

Подросток Лука абсолютно не совпадает с хрестоматийным образом. Кое-кто из критиков успел сравнить Луку с Иисусом в начале пути, который всем дает утешение и надежду. Он кормит с ложечки умирающую Анну и даже заставляет ее улыбаться. Только он не обещает загробного мира, он обещает вечный сон и отдых от мучений. Коттовский Лука – это не ложь во спасение, это чаще - правда как побуждение к действию. Если он и привирает, то совсем чуть-чуть. В фильме Лука не уходит по-английски, втихаря, как в пьесе, а погибает, пытаясь предотвратить жестокую разборку. В отличие от Христа, ему хватило одного ржавого гвоздя. Одного из тех, который в течение всего фильма маниакально распрямлял Клещ.

Образ Актера тоже претерпевает некую трансформацию. Горьковский Сверчков-Заволжский становится Сверчком-Задонским, на свалке его кличут Гамлетом. "Жизнь человеческого духа" - цитата Станиславского из полупьяного бормотания Актера, вызвала радостный смех у киношников в зале. Уж она-то им знакома до зубовного скрежета. Режиссер тяжелым танком прокатывается по современной сериальной культуре, обвиняя ее в трагедии Актера. Алкоголизм персонажа Ефремова вызван идиотизмом и бессодержательностью сериального производства, убивающего творчество. Актер, как наивный ребенок, доверяет Луке, буквально следуя расхожей истине – актеры, как дети. У Котта более всего продвинулись в желании вырваться из мусорного плена Актер и Васька Пепел. Но чудес не бывает. В фильме очень много вкусных, почти символических подробностей. Прибежищем для умирающей Анны и других обитателей свалки служит автобус Мосгор-транса - точь-в-точь, как в "Небесах обетованных". Шильди-ки на старой технике – тракторах, грузовиках, грейдерах – отражают целую географию когда-то большой страны. За горизонтом свалки постоянно маячит прекрасный белый город, который по ночам светится огнями. Под ногами у обитателей валяется целая библиотека. К примеру, Сатин просто подбирает томик и садится читать "Американскую трагедию". Наталья чуть не погибает в мусорной яме, но успевает выбраться из нее до того, как очередная подъехавшая машина с бытовыми отходами засыпает ее мусором.

Одним словом, в переносе классического сюжета на современную почву нет ничего ужасного и крамольного. Суть пьесы гораздо глубже, она – о вечном явлении, о людях, выброшенных на обочину жизни. К сожалению, к картине есть несколько претензий. Во-первых, два с лишним часа – излишняя роскошь. Зритель устает, тем более что ему в этом помогают неоправданные "длинноты". Неравная и неровная игра актеров – это два. Этой картине не хватает целостности, когда все действие – как на одном дыхании. К сожалению, дыхание часто прерывается. Но это совершенно не означает, что фильм плох. Наоборот, он на удивление хорош, но, что называется, "не дошлифован". И оставшиеся зазубрины вызывают досаду.

Сверхзадачу "На дне", наверное, можно сформулировать так: у всех у нас есть жизнь. Постарайтесь не выпадать из нее, пожалуйста. Назад уже вряд ли удастся вернуться.