Война и Победа. Между ними 1418 дней и ночей

Война и Победа. Между ними 1418 дней и ночей
1242
Ариадна среди однополчан (вторая справа, стоит). Польша, 1945 год.

В прошлом номере мы рассказывали читателям о судьбе Ариадны Михайловны ВАСИЛЬЕВОЙ, которая принадлежит к поколению, испытавшему на себе все тяготы войны. Студенткой пединститута она была была эвакуирована из блокадного Ленинграда в Краснодарский край. В 42-м немцы пришли и туда…

Выпили за Победу по кружке молока

Хозяин дома, в котором мы жили, пошёл служить в полицию, и я перешла на квартиру к Марии Кривонос, жене бойца Красной Армии, погибшего на фронте.

В станице установилась власть из местных изменников Родины. Немцев не было, они наезжали лишь с проверкой. Колхоз работал по-прежнему, лишь называться стал общиной, а председатель – старостой. Через станицу у немцев на высоте полуметра были натянуты провода. 4 ноября вечером пришли Федор, Леня Пушков и Костя Ермолин, мы собрались в балке, недалеко от речки, около камышей. Поговорили о событиях, думали, что мне делать: идти с ними в отряд или остаться в станице. Решили, что я остаюсь здесь, буду выполнять их поручения.

В этот вечер мы отмотали у немцев пять километров проводов, перерезав их у хутора. Ночью полицейские обстреливали камыши, искали партизан, но их там уже не было. Праздник 7 ноября мы встретили там же: Федор зачитал приказ Сталина и его речь. За Победу выпили по кружке молока с белым хлебом. Федор рассказал, что их в отряде 8 человек (меня считают девятой), действуют на Брюховецкой дороге.

Наступили дни затишья. После 7 ноября немцы развесили плакаты – вербовка в Германию, но не слышно было, чтобы кого-нибудь отправили. Ходила в Крыловку посмотреть, что там делается, а еще в Старолягушовку и Новолягушовку. У одной женщины в Крыловке достала бумаги, переписала данные с фронта и приклеила в станице на стене больницы. Началась мокрая погода, выйти было не в чем: ни одежды, ни обуви; пришлось сидеть дома без дела. В январе пришел Леня Пушков и сообщил, что скоро нас освободят части Красной Армии, им нужно помочь. Он принес катушку, и мы с ним сматывали провода – за январь смотали 30 километров.

Где вы теперь, друзья?

1 февраля нас освободили. Своих друзей-партизан я больше не встречала, наверно, ушли в Красную Армию. Георгия Владимировича Полещука не видала, может быть, «Федором» как раз он и был? Меня больше никто не спрашивал, и я о себе никому не рассказывала, не считала нужным. После оккупации работала на колхозных полях. 12 апреля 1943 года решила пробираться на родину, а фронт был недалеко от Ростова.

Тетя Маруся дала мне красноармейские ботинки 40-го размера, и я отправилась в путь-дорогу с вещевым мешком, в котором были семечки подсолнуха и кукуруза, да четыре лепешки из высевок. Одета в залатанную юбку, жакет – настоящая нищая… Документов нет, одна справка из колхоза о моем пребывании там. Пошла на Старолягушовку, переночевала, а наутро поехала на быках с одним старичком в Павловку, где не могла переночевать, так как в каждой избе полно военных, да мне и стыдно было в своем наряде быть среди людей. Вышла из Павловки со слезами (жалко было себя). Меня обогнал грузовик – шофер и военный засмеялись, увидев меня. В степи примерно через два километра я их опять увидела. Они долго стояли, ждали моего подхода, мне, конечно, стыдно было проходить мимо них, но пришлось. Меня остановили; офицер в форме НКВД расспросил, кто я, потребовал документы, я показала справку. Он приказал шоферу довезти меня до Ростова, но добраться удалось только до Обводной балки, где остановились. Я познакомилась с ехавшими: водитель Борис и старший лейтенант Калашников К.К. Офицер расспросил меня обо всем и предложил остаться в их автобате.

Через 6 дней мы приехали в Новобатайск. Старший лейтенант познакомил меня с капитаном Самусенко, комбатом автобата. Тот обещал устроить меня писарем в часть, но был отозван из части, получил приказ принять танковый батальон – так меня и не оформили…

«Как я стала хлебопеком»…

23 апреля 1943 года меня мобилизовали в армию и отправили в запасной артиллерийский дивизион, на станцию Зверево Ростовской области, где я пробыла до 25 мая. Потом взяли в полевую хлебопекарню №75. Сначала наша пекарня находилась в г. Шахты, затем переехала в Таганрог и Мели-
тополь, числясь в составе Южного фронта, потом – 54-я армия, потом – 4-й Украинский фронт. Я работала хлебопеком-учетчиком, позже кладовщиком. Принимала активное участие в жизни коллектива.

В октябре 1943 года вступила в комсомол. Редактировала стенгазету, проводила культмассовую работу среди бойцов. Командир части 7 ноября вынес мне благодарность.

И такой был случай…

В марте 1944 г. произошел такой случай… Мы размещались тогда в Мелитополе на улице Фрунзе. К нам приезжает представитель СМЕРШа, капитан, и меня к нему вызывают. Побеседовали о жизни хлебопекарни, настроении бойцов, а потом капитан спрашивает, зачем я закатала в буханку хлеба спичечную коробочку с запиской, в которой был такой текст: «В 75 ПХП готовится отравление, помогите, примите меры». Хлеб якобы попал в летную часть… Я ничего об этом не знаю, коробочку, естественно, не посылала. Капитан не поверил, отправил образец моего почерка на экспертизу. Меня вызвали в комендатуру г. Мелитополя, в отдел контрразведки, где опять спрашивали о записке. Я почему-то была уверена, что это подлог, пыталась объяснить ситуацию. Мне, вроде бы, поверили, но пообещали: если что случится, я буду в ответе. Никакого отравления не случилось, конечно…

Позже меня перевели в 178-й фронтовой запасной стрелковый полк, во 2-ю роту пулеметного батальона (станция Григорьевка), здесь я была с 23 марта по 3 апреля . Меня взяли на работу в 3-й батальон 3-й фронтовой трофейной бригады 4-го Украинского фронта. В батальоне пробыла до демобилизации 15 августа 1945 г, а потом я была принята в штаб: надо было помогать выписывать аттестаты при демобилизации солдат. Затем работала завклубом и машинисткой политотдела бригады, это было уже в Польше…

29 ноября 1945 г. демобилизовалась и уехала домой.

Ариадна вернулась в родную Устюжну, работала пионервожатой в детском доме. Экстерном окончила дошкольное педучилище в Вологде, перешла в другой детский дом, где стала уже воспитателем. В 1950 г. поступила учиться на заочное отделение пединститута имени Герцена в Ленинграде. Вся ее трудовая жизнь связана с детьми…

Лидия ВОРОНИНА

Читайте также