Анна Ахматова: взгляд из Финляндии

1582

В театре есть правило - давать звонок перед началом спектакля. В минувшую пятницу в библиотеке Аалто перед началом выставки: «Анна Ахматова в Фонтанном доме» прозвучала пожарная тревога, и вместо приглашения в зал всех вежливо попросили немного подышать свежим воздухом, благо погода была приятная и солнечная. Тревога оказалась ложной, и вскоре лекционный зал библиотеки продолжил свою полезную и очень нужную работу.

Заместитель директора института Финляндии в Санкт-Петербурге Елена ПЕРОВА сообщила, что данная выставка проводится в рамках фестиваля «В сторону Выборга» впервые, и попросила собравшихся рассказать о фестивале всем друзьям и знакомым. Вместе с двумя замечательными букетами цветов она передала слово авторам выставки: Санни СЕППО – фотографу из Йоенсуу, работающей с документальными проектами, и Анне ХЯМЯЛЯЙНЕН – фотокорреспонденту телерадиокомпании Yle из Хельсинки.

– 10 лет назад, – рассказывает Анне Хямяляйнен, – моя подруга, переводчица Пирьо ААЛТОНЕН предложила мне поучаствовать в работе над созданием книги посвящённой Анне Ахматовой. На тот момент я знала только имя поэта, не имея представления о её творчестве, но после посещения музея в Санкт-Петербурге была воодушевлена увиденным и пригласила в проект Санни Сеппо, которая создала замечательные коллажи и сверстала эту книгу.

– На тот момент, у меня было очень много идей, – продолжает Анне. – Например – это могло выглядеть так: мы идём по улицам Санкт-Петербурга и заходим в попавшиеся по пути дома-музеи писателей и поэтов, но потом я оставила эту идею и сосредоточилась на Анне Ахматовой.

Работа над книгой длилась два года, за это время Анне посетила петербургский музей четыре раза, работала с фотографиями поэтессы и со всем, что окружало её в то время. На основе сделанных снимков Санни Сеппо выполнила коллажи, которые плавно переносят зрителей в период 20-х годов прошлого века и открывают новые грани Ахматовой. Переводчица Пирьо Аалтонен, в свою очередь, занималась подготовкой текста для книги на финском языке.

– Когда мы начинали проект, – вспоминает Анне, – Санни стала читать переведённые на финский язык стихи Ахматовой, а потом слушать, как звучит поэзия на русском языке, и мне это тоже очень помогло. Мы влюбились в поэзию Ахматовой и захотели с ней работать.

– Стихи Ахматовой – это этапы её жизни, – считает Санни, – из них невозможно ничего выкинуть.

В процессе работы над книгой авторы много думали о роли художника в обществе. Они задавались вопросом: откуда художник черпает силы если нельзя писать правду о происходящем, как ему поступать в таком обществе? Хочет ли общество, чтобы художник шёл вместе с ним или открывал что-то новое? Хочет ли художник быть одобрен обществом или хочет сказать что-то от себя?

– Ядро творчества Ахматовой как раз такое, – заключает Санни. – Женщина, родившаяся 130 лет назад, может быть для меня зеркалом в каких-то моих нынешних ситуациях. На первой выставке не было текста, а сейчас он есть, библиотека – это лучшее, что было придумано человечеством. В нашей работе нам очень помогали и вдохновляли стихи Анны Ахматовой. Мы часто думали: можно ли вообще переводить стихи и решили, что не можем понять Ахматову так, как её понимают русские. Мелодия и ритм проникали в меня и помогали мне творить, когда я делала коллажи, – заканчивая своё выступление, сказала Санни.

На вопрос из зала: наблюдается ли сходство Анны Ахматовой с карело-финским поэтическим эпосом «Калевала», Санни ответила категорическим нет.

Татьяна ПОЗДНЯКОВА – сотрудник музея Анны Ахматовой, тепло поблагодарила финских авторов, отметив, что работа выполнена в высшей степени поэтично. Татьяна прочла несколько стихов Ахматовой, среди которых были строки посвящённые нашему городу:

Огромная подводная ступень,
Ведущая в Нептуновы владенья, –
Там стынет Скандинавия,
как тень,
Вся – в ослепительном
одном виденье.

Вплоть до 20-х годов прошлого века имя Ахматовой стояло в одном ряду с такими властителями дум, как Александр Блок, Бальмонт, Брюсов и Зинаида Гиппиус, что впрочем не мешало Бунину характеризовать Ахматову как провинциальную барышню, попавшую в столицу. После 1920 года Ахматова подвергается жестокой цензуре, её стихи перестают печатать, а старые перепечатывать, однако это не мешает почитателям её поэзии читать стихи любимой поэтессы. В 1946 году в одном из своих докладов Жданов записал Ахматову в ряды «представителей безыдейного реакционного литературного болота» и назвал «блудницей и монахиней, у которой блуд смешан с молитвой», после чего последовало исключение поэтессы из Союза писателей. В БСЭ 1950 года издания читаем: «Ахматова – русская советская поэтесса, принадлежала к литературной группе акмеистов, которая представляла собой крайне индивидуалистическое направление в искусстве и проповедовала чуждую народу теорию «искусство для искусства». Упадочнические стихи Ахматовой насыщены религиозно-мистическими и эротическими мотивами».

Спустя год, в 1951 году, Ахматову восстанавливают в Союзе писателей, а её стихи вновь начинают печатать. В мае 1954 года на встрече с группой английских студентов Анне Андреевне задали вопрос о её отношении к докладу Жданова. Ахматова сказала, что она с ним согласна. Данное постановление было отменено как ошибочное лишь в октябре 1988 года. Травлю поэтессы отчасти связывают с демонстративным триумфом, в обстановке которого проходили ее выступления в Москве.

Выставка «Анна Ахматова в Фонтанном доме» демонстрируется в лекционном зале библиотеки Алвара Аалто до 31 августа.

Денис ГИЛЬМАНОВ
Фото: Алексей БОГДАНОВ

Читать все статьи автора Денис Гильманов

Читайте также