Кто и как лечил владельцев Монрепо

Доктор Гофман – автор замечательного афоризма: «Если заботишься о здоровье – остерегайся лекарств и врача». К сожалению, от рекомендаций врачевателей страдали иногда и в семье Николаи.

(Начало в № 93 газеты )

«У твоей матери ещё не прошёл ушиб на левой ноге, тем более что выборгский эскулап снова отдалил излечение, дав ей фальшивый шифхаузский пластырь. По прибытии ей сразу же пришлось снять его, и после него остался такой зуд, от которого она не может избавиться», – писал Л.Г. Николаи сыну 11 сентября 1800 года.

Бальзамический пластырь Шифхаузена принадлежал к панацеям, то есть снадобьям от всех болезней. В брошюре 1791 года «Описание Шифгаузенова бальзамического пластыря» перечислены 33 болезни, от которых якобы исцеляет пластырь: от мигрени и глухоты до цинги и паралича! Пластырями в XVIII веке называли очень густые мази, которые после разогрева наносились лопаточкой на полоски ткани и прикладывались к больному месту. Чудодейственный пластырь, от которого пострадала мадам Николаи, продержался в медицинской практике более ста лет. Немецкий аптечный справочник 1925 года упоминает шифхаузский пластырь, в составе которого есть мыльный экстракт, молотая камфара и порошок бобровой струи.

Еще в начале прошлого столетия панацеей от всех болезней считалась радиоактивная вода. Радиоактивными лекарствами лечили все – от артрита до гипертонии. Радий добавляли в зубную пасту и даже в шоколад. Кстати, шоколадный напиток тоже считали панацеей от сенной лихорадки, болезней легких, желудка и многих других заболеваний. Людям свойственно верить, что существует некое средство, которое излечит все болезни и позволит жить вечно. В Европе в XVIII веке были популярны дымные клизмы, их тоже считали панацеей от всех болезней: от головной боли до холеры. Неплохим средством от простуды и сонливости считался табак, его прописывали больным. Верили, что табак делает тело «сухим и горячим», тем самым изгоняя болезни.

Когда Пауль Николаи в возрасте 11 лет страдал от нарывов и язв на ногах, родители отправили ему для лечения целую коробку бальзама «оподелдок». «Силу помады мы уже проверили различными испытаниями и благодаря ей мадам Гомм начинает пользоваться в Выборге репутацией крупного врача» (письмо родителей Паулю от 02.09.1789 г.). Бальзам «оподелдок» в конце XVIII века изготавливал петербургский аптекарь Даниил Гродницкий. «Сей несравненный бальзам (так почитается всеми за его превосходное действие) горяч, проницателен, умягчителен или утонителен. И для того признается превосходным от подагры и простуды… Ушибленные и вывихнутые части тела наверное излечает…Он служит самым лучшим лекарством от обжоги и обварения, ибо вытягивает огонь очень скоро, и если употребится не замедля, то и пузырей не будет…Хорош для свежего порезу и чрезвычайно употребителен от ужаления или укушения всякими ядовитыми и другими насекомыми…Оный бальзам очень приятен обонянию и… равен всяким летучим духам», – так рекламировал свое лекарство господин Гродницкий в издании «Апробованный наружный бальзам так называемый оподелдок».

Титульный лист книги о бальзаме оподелдок

Необычное и загадочное название – оподелдок – упоминается даже в поэме Гоголя «Мертвые души». «Говорун, кутила, лихач» помещик Ноздрев без всякого смысла говорит Чичикову: «Ах ты, Оподелдок Иванович».

Вероятнее всего, в семье Николаи при возникновении каких-либо недомоганий не полагались на «русский авось», а прибегали к советам медиков. В ближнем круге Людвига Генриха был шотландец, доктор Иоганн Джон Самуил Роджерсон, лейб-медик Екатерины II. Свое положение лейб-медика Роджерсон сохранил и при Павле I. Он лечил весь чиновный и придворный Петербург. Доктор Роджерсон признавал две панацеи: кровопускание и слабительное. Для возбуждения аппетита он рекомендовал перед обедом рюмку «гданьской водки». Его медицинской квалификации доверяли, княгиня Екатерина Романовна Дашкова упоминала, что ее спасло от смерти только «великое искусство Роджерсона». Улучшение здоровья графа Никиты Панина приписывалось «умению и изобретательности» Роджерсона. Даже представители британского и французского дипломатического корпуса сходились во мнении, что доктор Роджерсон – «un fort bon medecin». Доктор Роджерсон стал первым британцем, которого избрали в Петербургскую академию наук (1776 год). В том же 1776 году ему было пожаловано звание лейб-медика с чином действительного статского советника и жалованьем в 4000 руб. в год. «Гражданскому генералу» было тогда всего 35 лет.

С 1789 года до отъезда в Великобританию господин Роджерсон проживал в Петербурге в собственном особняке № 241 на Галерной набережной (сейчас это дом № 60 по Английской набережной). А первым хозяином этого дома был Степан Васильевич Лопухин, кузен первой жены Петра I.

Портрет Дж.Самуэля Роджерсона кисти Иоганна Баптиста Лампи, 1797 год

Помимо Роджерсона в окружении Николаи был доктор Симпсон. «Нездоровится и твоей матери. Но это обыкновенная простуда, которую она в начале запустила, но которая не будет долго сопротивляться усилиям нашего врача доктора Симпсона», – писал Людвиг Генрих сыну 18 октября 1798 г. Английский врач Роберт Симпсон был корабельным доктором, служил на фрегате «Наталья» под командованием вице-адмирала Грейга. Был старшим доктором Кронштадтского адмиралтейского госпиталя.
И еще об одном медике с благодарностью пишет барон Николаи сыну. «Мы только что перенесли ещё одно несчастье, смерть г-на Меларда, доктора из Выборга, который лечил всю нашу семью и в лице которого мы понесли очень большую потерю. Невозможно было быть более активным и более заботливым, чем он… я потерял ещё одного замечательного человека, доктора Меларда, который обслуживал мой дом и был другом Мартинелли», – сообщал Людвиг Николаи Паулю.

Безусловно, бальзамы и пластыри, капустный лист и пиявки – незаменимые средства для борьбы с телесными недугами. Но барону Николаи повезло: у него было еще одно прекрасное средство для поддержания здорового духа в здоровом теле. Любимое имение Монрепо! Вот что писала Иоганна Маргаретта сыну 4 июня 1792 года из Монрепо: «Папа чувствует себя уже лучше…я надеюсь, что курс лечения, который он проходит и который состоит из отваров трав и пилюль, принимаемых им утром и вечером, полностью поправит его здоровье. Свежий воздух, физическая работа и особенно спокойствие духа, которым он наслаждается здесь, также будут содействовать этому…».

Подготовила Наталья ЛИСИЦА, библиотекарь музея-заповедника «Парк Монрепо»