ВОРОНЦОВЫ

Семья владельцев Монрепо баронов Николаи была, как известно, близка к российскому императорскому двору и находилась в общении с самыми известными аристократическими семействами. В их числе особое место занимает семья графов Воронцовых, давшая России немало выдающихся деятелей.

­Людвига Генриха Николаи связывала многолетняя дружба с графом Семёном Романовичем Воронцовым (1744–1832), занимавшим в 1784–1806 гг. пост чрезвычайного посланника и полномочного министра российского двора в Лондоне. Именно через посредничество Воронцова Николаи выполнял в качестве секретаря супруги Павла I, Марии Федоровны, её многочисленные поручения. Служебное общение постепенно переросло в доверительную дружбу. Многолетняя переписка баронов Николаи и графов Воронцовых, опубликованная в 1881 году в составе “Архива графов Воронцовых”, составила внушительный том.

Дипломатическая служба Воронцова в Англии пришлась на судьбоносный для всей Европы период. Воронцов был в центре сложнейшей англо-франко-русской комбинации, значительно усложнявшейся еще и непредсказуемым поведением Павла I. Именно в это время, на рубеже XVIII–XIX вв., в Лондон прибыл молодой дипломат, барон Пауль Николаи, сын Людвига Генриха.

Юный Пауль оказался под началом отцовского друга, сначала - в качестве секретаря российской миссии, а с 1804 года - советником российского посольства в Лондоне. Пауль Николаи в одном из своих писем к Семену Романовичу не случайно написал, что привык относиться к нему как к своему второму отцу: отношения их были не только и не столько служебными, сколько дружескими и родственными. В начале 1808 года Пауль был шафером со стороны невесты на свадьбе дочери Воронцова Екатерины (1783–1856) и английского аристократа лорда Джорджа Герберта, графа Пемброка (1759–1827).

Екатерина Семеновна и её супруг жили в родовом имении Пемброков, Уилтон-Хаусе (в Уилтшире), принадлежащем, к слову сказать, и по сей день этой семье. Любопытно, что в библиотеке имения Монрепо сохранилось несколько книг из собрания Уилтон-Хауса. Очевидным образом, их читателем был Пауль Николаи, часто бывавший у Пемброков в гостях. В истории же русской культуры Уилтон-Хаус знаменит тем, что находящийся в нем мраморный, так называемый Палладиев мост, стал прототипом для аналогичного сооружения в Царском Селе. Воздвигнуть эту копию (1774 год, архитектор В.И. Неелов) повелела Екатерина II, никогда в Уилтон-Хаусе, впрочем, не бывавшая. Зато Уилтон-Хаус посетил в 1816 г. будущий император Николай I, и сопровождал его барон Пауль Николаи. Ныне Уилтон-Хаус знаком многим, в том числе и российским, кинозрителям: именно здесь проходили съемки знаменитых экранизаций романов “Разум и чувства” и “Гордость и предубеждение”.

Но ещё до своего замужества Екатерина - в обществе своего дяди, Александра Романовича - посетила в 1803 году Монрепо и даже купалась в заливе. После этого визита Людвиг Генрих Николаи отправил братьям Воронцовым первые экземпляры только что отпечатанного плана парка Монрепо.

Дружба баронов Николаи с семейством Воронцовых, конечно, распространялась и на сына Семёна Романовича, Михаила. Летом 1806 года Михаил Семёнович посетил Николаи в Монрепо и вместе с бароном и баронессой гулял по парку. Сохранилось замечательное (и неожиданное по своей интонации) свидетельство об этом визите - письмо Иоганны Маргаретты Николаи, жены Людвига Генриха, их сыну Паулю. Иоганна Маргаретта писала: “Утёсы и различные виды, кажется, ему понравились, как и море. А что касается парка, то Вы представляете, что по сравнению с ещё свежими воспоминаниями об английских парках, он не имел у графа Мишеля большого успеха. <…> Наш же парк, оставив в стороне дом, показался мне неприглядным и мне понадобилось время, чтобы снова к нему привыкнуть”. Сравнение с английскими парками было понятным и неизбежным: жившие в Великобритании Пауль Николаи и Михаил Семенович Воронцов хорошо знали английский парковый стиль “из первых рук”.

Однако на этом семейно-парковая тема не заканчивается. М.С. Воронцов больше всего известен, вероятно, не только пушкинской эпиграммой, а прежде всего, созданием в Крыму, в Алупке, удивительного Воронцовского дворца и прилегающего к нему парка. Дружба семейств Николаи и Воронцовых оказалась плодотворной и для их парков. Современные исследователи справедливо видят параллели между парком Монрепо и алупкинским парком Воронцовых. Подаренные Пау-лем Николаи Михаилу Семеновичу семена мелиссы и ели серебристой дали всходы, а ели росли в Воронцовском парке ещё в начале XX века.

Тесная и давняя дружба владельцев, родство их интересов и вкусов способствовали тому, что два скальных парка, разделенных тысячами километров, в известном смысле можно считать если не родными братьями, то близкими родственниками.

Юлия МОШНИК, заведующая научно-исследовательским отделом ГИАПМЗ “Парк Монрепо”

Михаил ЕФИМОВ, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела ГИАПМЗ “Парк Монрепо