НАМ - ТОЛЬКО В ВЫБОРГ!
Лидия Петровна РОЩИНА приходит к нам в редакцию за газетой. Однажды, разговорившись с ней, мы с изумлением выяснили, что наша постоянная подписчица - из самых первых переселенцев. Она приехала в Выборг 1 января 1941 года десятилетней девчушкой…
Первое знакомство
Семья Барановых жила на Смоленщине. Сначала в деревеньке Курапино, а потом в Яблонцево, что у речки Яблоньки. У Петра Петровича и Анны Николаевны было десять детей: Ваня, Саша, Володя, Таня, Зина, Рая, Маша, Витя, Тамара и Лида - за что Анна Николаевна получила звание матери-героини. Лидия Петровна хорошо помнит то время:
- Наш папа был мастер на все руки: плотник, столяр, валенки валял для всей деревни, лапти плёл, строил… Мама работала на ферме дояркой. А ещё в деревне был льноводческий колхоз. Знаете, как красиво поле, когда лён цветёт? У него голубенькие цветочки, и чуть ветерок подует - голубые волны ходят, как по морю. А поспеет лён - мы его собирали и в овин на просушку. Потом обмолачивали, мяли... Дети наравне со взрослыми работали.
Однажды родители получили от родственников письмо из Ленинграда: после Зимней войны заселяется Выборг, можно туда переехать. И мы решились. Помню, как в Ленинграде нас везли к Финляндскому вокзалу на полуторке. Едем по улице - везде невиданные круглые фонари. Шофер хохотал над нами, ребятишками, - мы ж галдели наперебой всей кучей: “Тятя, а это чего, тятя, а вон там что?..”
А в Выборге уж каких только людей не собралось - вологодские, смоленские, псковские!.. Сам город запомнился множеством деревянных домов. Помню и здание типографии; неподалёку от него располагалась лесопилка.
Нам говорят - занимайте любой домик! Мы было заселились на Торкельскую, 24 (пр. Ленина). Но наш папа-колхозник хотел жить в своём доме с садом-огородом. И мы уехали в Сауналахти (Северный посёлок), в дом № 37 по ул. Коммунальной. Он и сейчас стоит!
Эвакуация
В первые же дни войны в Выборг пришёл приказ: срочно вывезти из города все многодетные семьи.
- 2 июля нас посадили в эшелон. Стоял длиннющий состав вдоль ковша залива - тогда там были проложены рельсы. И от вокзала вагоны тянулись, считайте, чуть не до порта. Папа не поехал, остался, а вместе с ним наш 18-летний Ванечка. Знаете, отец очень не любил вспоминать про войну. Однаж-ды, правда, он обмолвился, что служил на Дороге жизни, сопровождал грузы. Когда папа вернулся к нам, у него была язва желудка, и ни одного зуба - а что вы хотите, ведь блокаду пережил!
Эшелон мотало в разных направлениях, пока, наконец, после Череповца поезд не выехал на сибирское направление. На каждой станции встречали, уже заранее зная, сколько едет народу, сколько семей с грудными детьми.
- Был приказ Сталина: на станциях кормить эвакуированных. Возле всех вагонов стояли люди с котлами, нас ждала горячая еда. И суп, и каша, и хлеб…
Мы осели в Кемеровской области, в деревне Почетанке. В Сибири расстояния между д6еревнями большие, десятки километров. Простор!.. Люди очень добрые. Мы прижились, в школу ходили, друзей завели. У меня подружка была из местных, Гулька Шипачёва. Потом в Почетанку поволжские немцы приехали, но их никто не гнобил, ни в чём не обвинял…
Ну, пошли работать, ведь мама одна с нами была. Мы с Володей пасли телят, Саша ездил возчиком на корове. Лошадей не было; коровы и молоко давали, и тягловой силой служили. Поля-то далеко, и прямо там была построена изба – кульстан. Моя сестра утром проезжала по деревне на быке и собирала еду работникам, которые жили на кульстане. Как посевная началась, мне председатель колхоза сказал: Лида, будешь носить сводки с полей. А сеяли всё: просо, рожь, картошку, капусту, морковку, свёклу…
В эвакуации угасла маленькая Тамара, у которой было больное сердце. Ещё одним испытанием явилась похоронка на Ванечку. Он пошёл на фронт, в конце 41-го был ранен, лежал в ленинградском госпитале. Похоронен на Лахтинском кладбище. Где Ванечка воевал, как погиб - семья так и не узнала… В 43-м мобилизовали Сашу; он воевал в Прибалтике, борлся с “лесными братьями”. После войны Александр переехал на Волховстрой, устроился в колхоз, женился, там сейчас живёт его сын.
Возвращение
- Папа приехал за нами 1 апреля 45-го. И так ему в Почетанке понравилось! Уж как он нас уговаривал - ребята, давайте останемся! Он же деревенский мужик. А мы в ответ: “Нет, нам только в Выборг!” Мы прожили в Сибири четыре года, а в Выборге только полгода, но город тянул к себе, как магнит! Папа уступил... И 2 сентября мы вернулась в свой домик на Коммунальной, хотя нам опять предлагали выбирать любое жильё. А папе-то нужен был садогород!
Мать, Анна Николаевна, устроилась уборщицей в парикмахерскую, которая располагалась в доме на проспекте Суворова возле Красной площади (позже его снесли). Глава семьи пошёл на кондитерскую фабрику столяром и опять же по всякому делу. Лиду по причине малолетства никуда не брали; ей пришлось побыть какое-то время в няньках. Потом девушка устроилась на сетевязальную фабрику (её поставили на сети для салаки) и пошла в вечернюю школу - располагалась она тогда возле Спасо-Преображенского собора.
Но главная профессия ждала Лиду впереди. Отец был дружен с начальником городского ремонтно-строительного управления Дмитрием Гарамовым, который позвал её к себе работать. Лида пришла и… отработала в РСУ сорок лет маляром. За что и была отмечена знаком “Ударник коммунистического труда”, медалью “За многолетний добросовестный труд”.
- Бывало, дают нам здание, и мы его полностью ремонтируем от фундамента до крыши, от фасада до внутренней отделки квартир. Я и на Красной площади работала, обновляла трибуны, на месте которых сейчас построен новый дом. Помню, стою однажды на высокой шестиметровой лестнице, проходят парни, головы задрали и кричат: “Смотри, не упади!” А я им: “А ну не орите под горячую руку!” А на руке болтается котелок с краской, да в другой - кисть. Тогда мы всё кистью красили, валики потом придумали…
Своё первое жильё - комнату в коммуналке - Лида получила в подведомственном доме РСУ на ул. Васильева (где баня была). А вскоре случился у неё настоящий служебный роман: девушка познакомилась с плотником РСУ Анатолией Рощиным.
Парень оказался соседом (жил тут же в общежитии), да вдобавок владельцем велосипеда. Анатолий предложил вместе ездить на работу; в то время они восстанавливали дом на Выборгской возле Часовой Башни. Анатолиев велик запросто поднимал двоих. А потом настал день, когда водитель двухколёсного транспортного средства поехал в Северный посёлок знакомиться с родителями любимой девушки.
- Приходим в исполком, заходим в кабинет, говорим - хотим зарегистрироваться. А меня же там все знали, я ремонт делала Петру Фёдоровичу Ладанову в его кабинете. И нас расписали в две секунды! За всю нашу жизнь я не слышала от Толика скверного слова. И водку он не любил. Был очень тихим и скромным…
В РСУ работников уважали, о нас заботились. Мы много ездили от предприятия: организовывали машину, или автобус, или места в поезде - и поехали! Прибалтика, Брест, Золотое кольцо, Ростов-на-Дону, Киев, Москва, Ленинград…
Помню, люблю!
- Я помню наш город чистым, ухоженным! В парке было множество скамеек и кругом, нигде - ни соринки. А возле Главпочтамта стоял удивительный собор из красного кирпича, такой красивый! Так жаль, что его взорвали...
Желаю любимому городу, чтобы он обрёл былую красоту. А то иду иной раз и вижу: здесь штукатурка отвалилась, здесь кирпичи падают. Зайдёшь в подъезд, а там всё облупленное, сыплется. Были бы силы, сама бы взялась всё в порядок приводить, я же умею! Знаете, как обидно бывает - ведь это был наш труд, а во что он превратился! Так что пусть наши власти будут повнимательней, берегут Выборг.
