Выборг и выборжцы: связующая нить. Размышления старожила

Известный историк и публицист Лев Лурье снял в свое время очень симпатичный телефильм о Выборге, о формировании образа его жителя. Он попытался понять особый менталитет горожан, но, кажется, запутался даже в том, есть ли этот менталитет на самом деле. Не собираюсь претендовать на научный подход – просто хочу вместе с читателями поразмышлять на эту тему. 

Я принадлежу к тому поколению, которое помнит, как все начиналось. Сейчас часто пишут, что первые поселенцы вели здесь себя, как варвары. Да, я помню, как в послевоенное время осквернялись кладбища, уничтожались документы, книги, вещи, да и постройки...Но не надо забывать, какие это были годы. Только что закончилась война, и в город приехали те, кто всей душой ненавидел фашизм и всё связанное с ним. 

«…Пусть ярость благородная вскипает, как волна», – пела вся страна, и эта волна накрыла Выборг и весь север Карельского перешейка. Большинство из переселенцев просто хотело стереть с лица земли все, напоминающее врага, и тогда никому не приходило в голову думать о сохранении культурного наследия. Немало было того, о чем сегодня и вспоминать не хочется. Взорван собор, серьёзно повреждённый, но который вполне можно было бы восстановить. Но тогда не думали об истории и об архитектуре – люди, измученные тяжелой изнурительной войной, потерявшие в ней родных и близких, с энтузиазмом ломали все чужое, сбрасывали с петровского постамента льва и надеялись на обломках чужой жизни начать с чистого листа свою. Такое ведь уже было: «Мы наш, мы новый мир построим»… 

Город и район, заселяли, как говорится, с миру по нитке, чему удивляться, что рядом оказались прущая из всех щелей неуёмная дикость и подлинная культура. Статистика мало объясняет, а я могу говорить только то, что видел сам. А видел то, что именно выходцы из глубинки и национальных диаспор больше держались семейных ценностей, простой человеческой морали, чем так называемые городские. 

Моя первая учительница, Александра Михайловна Петрова, попала в Выборг из поморской глубинки. У неё был очень милый говор, «условно» близкий к русскому московскому говору, и при этом огромная человеческая чистота и внутренняя культура, свойственная поморам с их свободной от крепостного права и страха перед стихией и чиновником натурой. Среди аспектов формирования социальной структуры Выборга в советский период, были и вполне неожиданные для наших дней. Например, православные и исламские бабушки. Родители с утра и до вечера на работе – бабушки днём воспитывают детей во дворе, а вечером их встречают родители, отвешивая всем по заслугам. Кстати, и дети, и их родители для старушек во дворе были общие. Сейчас это трудно представить, но эти бабушки водили в церковь всех детей, в том числе и тех, родители которых принадлежали к номенклатуре. 

Мы вживались в город всей кожей, потихоньку забывая, что он был финским, и влюблялись в эти стены, улицы, валуны и сосны. Здесь были наши первые свидания, первые поцелуи, такие романтичные, сказочные на фоне средневековых стен… В полупустом городе, когда пешком можно было довольно быстро попасть за город, ощущать природу было несложно. Сейчас и на автобусе не сразу доедешь до подлинной, чистой… В замечательной книжке «Феномен культуры Выборга», выпущенной нашим филиалом РГПУ имени А.И. Герцена, процитированы слова Мандельштама об особом значении Финляндия для петербуржцев, они звучат примерно так: сюда ездили додумать то, чего нельзя было додумать в Петербурге. 

Странное дело: Финляндии в конце шестидесятых – начале семидесятых годов в Выборге давно не было, однако уже из северной столицы (уже ленинградцы) приезжали в Выборг «додумывать». 

В нашем городском УМЛ преподавал когда-то профессор Ласкин. Он читал такие лекции, что в Выборг из Ленинграда приезжали переписывать конспекты, прознав что он их тут «додумал». На юбилее нашего университета профессор поднял тост: «За свежий ветер в Выборге. И не только с Балтики, но и в головах!» Лурье в своём фильме упоминает, что близость Финляндии повлияла на горожан. На мой взгляд, в этой близости просматриваются четыре этапа. 

Первый, что понятно, послевоенный. Второй – когда мы увидели первых туристов и финское ТВ. Третий период, самый интересный. Где-то в середине 60-х Финляндия рванула вперед, буквально за десять лет превратившись в одну из самых развитых стран в мире. Мы, в Выборге, это видели. Это достойно восхищения, уважения и изучения. О том времени можно многое рассказать. Тем более оно совпало с оттепелью у нас. Ну, и наконец, последний этап (надеюсь, последним он не останется) – это когда при Ельцине на Курилах стремительно стали учить японский, а в Карелии и в Выборге – финский. Подробно об этом не буду – читатели сами живут в Выборге. Опять сошлюсь на книгу «Феномен культуры Выборга», там есть хорошая, профессиональная, в отличие от моей, статья, посвященная аспектам формирования социальной структуры. Только в жизни аспектов намного большее и оттенки есть интересные. 

Дворец культуры имени 50 лет Октября появился (в соответствии с названием) только в 1967 году, а формирование особой выборгской структуры произошло раньше. Была особенная история 40-50-х, широчайшая официальная кампания образования и повышения культуры. Даже в воинских частях культурно-образовательная подготовка проходила наравне с боевой и политической (вспомните, сколько в нашем городе было военных). 

В выборгских кинотеатрах фильмы шли, что называется, первым экраном. Ленинградцы завидовали: в Выборге демонстрировались фестивальные фильмы, можно было увидеть даже ленты, снятые с показа. Еще один плюс: в семидесятые годы по финскому ТВ мы смотрели лучшие картины мирового кино, да ещё и интереснейшие интервью, которые финские журналисты брали у наших «беглецов». Так, что отличие от «средней полосы» было… 

Еще одна особенность: во всех районных центрах имелись экскурсионное бюро, но наше, выборгское, – особая история. Ленинград рядом, высокое качество подготовки экскурсоводов, групповодов и огромный фронт работы. Спросите старожилов – практически каждый горожанин ездил в музеи, театры, в Псков, Таллин, Новгород, в дворцовые пригороды Северной столицы. 

Выборг театральный, выборгская самодеятельность – это отдельная тема. Хорошо, что вспомнили Бориса Фурнэ и его замечательный коллектив. И последнее. Выборг до 1993 года не был провинциальным городом, его культурный код формировался сложно, противоречиво и долго. А то, каким от стал сегодня, – это другой вопрос, наверное, молодые люди из нынешнего поколения в чем-то будут со мной не согласны, но это уже совсем другая история… 

Степан МОДЕСТОВ