Виталий Кудрявцев: Вся жизнь на боевом посту

Виталий Кудрявцев: Вся жизнь на боевом посту
892
Виталий Кудрявцев: Вся жизнь на боевом посту

Кочегар, помощник паровозного машиниста, участник бригады по очистке жилфонда в блокадном Ленинграде, разносчик повесток, артиллерист, командир взвода пограничников – это все об одном человеке. С 1941-го по 1945-й, встретив войну в 13-летнем возрасте и приписав себе лишние годы, Виталий Васильевич Кудрявцев прошел тяжелейший путь – защищая Родину, изгоняя врага, приближая Победу. Но обо всем по порядку.

В 1941 году семья Виталия Кудрявцева жила в деревне Лоховское Калининской области (ныне Тверская). Парнишка как раз окончил 5 классов и на каникулах, как и другие крестьянские дети, помогал родителям с хозяйством, а в свободное время бегал рыбачить на речку.

– О том, что началась война, мы узнали по радио. У нас такая большая круглая тарелка, черная, на доме висела, – вспоминает ветеран. – Она и сейчас на чердаке лежит, видел ее недавно. Отца забрали в первый же день. Раздали повестки, приехали машины и всех увезли. А мы с сестрой и братьями остались с мамой. До сентября 1942 года я помогал взрослым в колхозе, на полевых работах, а затем с друзьями поехал поступать в железнодорожное училище в город Бологое, на узловую железнодорожную станцию Медведево. Принимали там с 15 лет, а мне было еще только 14. Спрашивают: «Мальчик, а тебе сколько лет? Приходи на следующий год». Не взяли. Я вернулся домой и попросил маму, чтобы сходила в сельсовет. Приписали мне два года - год рождения вместо 1928-го стал 1926-й. Вернулся снова в Медведево, теперь уже взяли меня, направили в группу кочегаров.

После краткого обучения Виталия отправили на паровоз стажером, затем парень стал кочегаром, через какое-то время – помощником паровозного машиниста.

– Топили мы не углем, его уже не было, – вспоминает он. – Топили дровами, целым кругляком, чуть ли не с корнями. Сырые, тяжелые бревна. Бывало, еле в топку пропихивали. Моя задача сначала была, как кочегара, наносить дров к топке, а топил помощник машиниста, в паровозной бригаде обязанности именно так распределялись. Ну, я на этих дровах бицепсы себе накачал, потом в артиллерии пригодилось, – улыбается Виталий Васильевич. И тут же на лицо ветерана набегает тень. – Наша фронтовая бригада из шести паровозов подходила к самой линии фронта. Подвозили боеприпасы, продукты. И бомбили нас каждый день, самолеты прилетали поздно вечером и по несколько часов нас «утюжили». Мы ведь снабжение фронта обеспечивали, нас надо было уничтожить! Бывало, после такой бомбежки ни один состав даже на несколько метров никуда не перегнать, все рельсы перебиты – все 38 путей в щепки. Составы раскурочены, вагоны, машины на платформах горят, продукты рассыпаны, кругом крупа, на земле живого места нет, все в воронках, в дыму. И гарью так пахнет, что даже горло перехватывает. А сколько паровозов у нас под откосами лежало…

Слегка вздохнув, Виталий Васильевич продолжает:

– Однажды во время бомбежки я был на паровозе, бомба разорвалась совсем рядом, метрах в 25. Меня взрывной волной через кусты так грохнуло об землю, что челюсть вывихнуло. Поднялся я, а рот закрыть не могу. Хорошо, что на станции были врачи, вправили мне челюсть. Вот такое вроде как ранение у меня было.

После прорыва блокады 18 января 1943 года помощнику машиниста паровоза В. Кудрявцеву поступил приказ перегнать состав в Ленинград. Прибыв в город, парень вышел в резерв и стал подрабатывать в ЖЭУ.

– Мы бригадой ходили по домам, проверяли, есть ли кто живой. Если нам не открывали, то мы вскрывали дверь – иногда квартиры были пустыми, иной раз жильцы уже не могли двигаться от голода. А когда мы находили мертвых, то выносили их на улицу, на тротуар. Потом проезжала машина и забирала тела.

От этого и морально, и физически тяжелого труда парня избавила случайность.

– Знакомый позвал в военкомат, разносить повестки. Я согласился, стал работать. А потом глядь в повестку-то – а там под призыв 1926 год рождения прописан. Я бегом в военкомат. Мне говорят: «Ты же на брони. Служить хочешь?». Да, отвечаю, хочу. Чего на брони-то сидеть?

Отправили Виталия в 47-й запасной артиллерийский полк, где готовили пополнение для Волховского и Ленинградского фронтов.

– Буквально за пару недель мы изучили орудия, самое основное, - вспоминает он. – И нас тут же на фронт. Остальное, говорят, в бою узнаете. Сначала будете снаряды подавать, а там уж научитесь.
Так оказался наш герой на берегу Невы, в Невской Дубровке, в составе гаубично-артиллерийского полка.

– Вот тут мне мои бицепсы кочегара и пригодились, снаряды подносить, подавать да заряжать, – улыбается ветеран. – Когда снимали блокаду, мы часа два с половиной с Пулковских высот бомбили. Как ахнули всем прикладом, так грохот стоял – аж в ушах звенело. Что-то сказать было невозможно, только мимикой общались.

За время службы артиллеристом Виталий был дважды ранен:

– Один раз в руку, пуля навылет прошла. А второй раз какая-то холера рядом разорвалась, так мне ногу пропороло. Это под Тайцами было, – рассказывает он. – Отвезли меня в госпиталь, а после выздоровления к своим я уже не вернулся – меня в другую часть направили, где надобность в артиллеристах больше была.

В пограничные войска В. Кудрявцев попал вместе с четырнадцатью другими артиллеристами своего нового полка.

– Нас поименно вызвали согласно утвержденному списку и сказали: «Будете служить в пограничных войсках, в 338-м особо-правительственном полку по охране тыла фронта». В наши обязанности входило проверять, кто и зачем идет с фронта в сторону тыла: то ли это командировочный, то ли по ранению и тому подобное, – перечисляет Виталий Васильевич. – Мы прошли Польшу, дошли до Ростока, вылавливали немцев из разрозненных частей, полицаев, оковцев, бандеровцев, эсесовцев – полно их было в лесах. Да и в деревнях и городах тоже. Из Ростока нас вернули и направили на датский остров Борнхольм в Балтийском море – там эсесовцы сопротивлялись. Это было начало мая 1945 года.

И вот в одну из ночей взвод В. Кудрявцева был разбужен канонадой.

– Мы решили, что это немцы начали обстрел. Раньше-то они воевали только днем, а потом от нас же научились по ночам бомбить, – объясняет ветеран. – Выскочили мы наружу, а нам кричат: «Война кончилась! Победа! Победа!».

Ветеран всплеснул руками, хлопнул себя по коленкам и даже засмеялся.

– Война кончилась! Дожили! Ну, тут уж и мы, кто во что горазд и кто какое оружие имел, начали палить. Я три своих автоматных диска в ноль расстрелял! Пулеметы строчили, трассирующие пули летели, ракетницы лупили – все небо полыхало! Вот так мы встретили Победу, – улыбается он.

Не сразу отпустила война Виталия Васильевича, служил он до 1950 года, в Каунасе. Довелось ему участвовать в укреплении народной власти в Польше, воевать с лесными братьями, нести пограничную службу. Женился, в молодой семье родились дочь и сын. А затем, окончив при службе в КГБ 10 классов, В. Кудрявцев поступил в Мурманское военно-морское училище, окончил его лейтенантом в 1961 году, в должности инженера-механика, и был отправлен на эскадренный миноносец «Оживленный». Окончив службу на эсминце и уйдя в запас, вернулся наш герой в Каунас – к семье, и пошел работать в энергетику: на заводах КаунасЭнергоРемонт, ЭстонЭнергоРемонт, ЮжЭнергоРемонт занимался ремонтом тепловых и атомных электростанций, государственных районных электростанций. Довольно скоро дошел до должности шеф-инженера. А когда в 1986 году произошла Чернобыльская катастрофа, то по ротации кадров попал на ликвидационные работы – отработал 10 месяцев в должности старшего мастера турбинного цеха по ремонту, запускали блоки.

– Когда жена звонила мне в Чернобыль, спрашивала по телефону: «Мне бы Кудрявцева». А мужики шутили: «У нас здесь нет Кудрявцевых, все лысые», – смеется ветеран.
В 1990 году семья нашего героя перебралась в Ленинградскую область, в Кингисепп.

Вот так, всю свою жизнь Виталий Васильевич на боевом посту и в боевой готовности. Можно сказать, ветеран двух войн. Активист и общественник. Любящий супруг, отец двоих детей, дедушка троих внуков, с нетерпением ждет правнуков. И мы уверены, что дождется.

Здоровья вам, Виталий Васильевич!

Анна ТЮРИНА

Читайте также