“ЭТО МОЙ ГОРОД!”

Она приехала в Выборг 20 июля 1944-го - ровно через месяц после того, как в город вошли советские войска. Клавдия РАССАДОВСКАЯ была медсестрой в эвакогоспитале, с госпиталем и попала в наш город…

Жизнь испытывала на прочность

“Клавдия Александровна - центр нашей большой семьи. Она любит собирать нас. Бывает, напечёт  пирогов (её любимые - с творогом, и рыбник), а потом начинаются посиделки. И на даче первым делом она даёт всем разнарядку: прополоть, полить, окучить. Зато и порядок кругом!..” - рассказывает невестка нашей героини Ирина Рассадовская.

Стремление к порядку у бабушки Клавы в крови. В многодетной семье Александра Александровича и Апполинарии Павловны Кузнецовых все обязанности были распределены: тебе – поливать, тебе - за курами ходить, тебе - обед готовить… Клава занималась прополкой в огороде. 

Вологодская деревенька с чистым, звучным названием Колоколово - родина Клавы. Удивительно, но до войны здесь был организован не колхоз, а совхоз “Молочное”. Совхоз считался крупным племенным (чёрно-пёстрая порода коров) молочным хозяйством; в нём даже работали сотрудники сельскохозяйственного института. Кроме производства молока, здесь занимались выращиванием овощей, сеяли клевер для коров. Папа трудился в совхозе рабочим, мама - дояркой и полеводом. 

После восьмилетки Клава уехала учиться на медсестру. Она сдавала выпускные экзамены, когда началась война…

После училища девушку направили в больницу.

- Нам сказали - это новая больница, а приехали мы в глушь! Пешком до больницы шли 120 километров. Меня всю слепни искусали, да так, что вместо работы я слегла…Потом я перевелась в госпиталь, который в 41-м был эвакуирован в тыл из Выборга и дислоцировался в селе Молочное. 

К нам поступало очень много раненых, в основном с Ленинградского фронта. Привозили с передовой, прямо с торчащими осколками, обрывками шинели… Каждая из нас обслуживала больше ста человек. Койки двухъярусные, наверху легкораненые, внизу - тяжёлые. Отопление дровяное, воду грели на печах. Летом нас “бросали” на заготовку дров: мы вылавливали брёвна-топляки, высушивали их, складировали.

Кормили неважно. Всё время хотелось есть - организм молодой, а еда скудная, время-то военное. Откуда силы брались? От воодушевления! Мы знали, что помогаем фронту, приближаем вместе со всеми час Победы. Работали, не щадя себя! Только сутки отработаешь, соберёшься домой, а говорят: пришёл эшелон раненых, раздевайся, вставай на пост, иначе не справиться.Но коллектив был дружный, мы поддерживали друг друга. 

В Выборг я приехала вместе с госпиталем. Я же военнообязанная была, вот меня и направили продолжать службу…

Сестра милосердия

Город показался девушке чистым, но… торчат одни трубы – всё разрушено. Госпиталь временно разместили в здании железнодорожного клуба на пересечении улиц Вокзальной и Ушакова (позднее этот дом сгорел; на его месте стоит “хрущёвка”). В Гвардейский посёлок было не пробраться: всё простреливалось с островов.А как обстрелы прекратились, госпиталь переехал  на своё постоянное место. И снова для Клавдии и её коллег началась горячая пора.

- К нам стали поступать наши пленные. Все были истощённые, измученные и многие больны туберкулёзом... Я знаю, что пока Выборг не взяли, советских военнопленных держали в тоннеле недалеко от города. Они  рассказывали, что рядом было кладбище, где хоронили умерших…Но нам удалось спасти многих, и в строй мы возвращали большой процент бойцов! 

Она работала и в хирургии, и в терапии... Запомнилась заведующая родильным отделением, военврач Черкасова. Грозная женщина - никого не боялась, при ней был порядок. Иной раз говорила: “Я спокойно сплю только тогда, когда на посту Клавка дежурит!..”

Клавдия Александровна сохранила верность профессии, которую выбрала с детства:

- Для меня медик - это тот, кто умеет отдавать другим свою душу. Меня возмущает то, что сейчас всё делают за деньги. А мы не понимали, как это - за деньги… Когда нас из училища выпускали, мы давали клятву Гиппократа. Надо – трудись! 

Вот и поженились!

В 48-м Клавдия встретила мужчину, с которым прожила 56 счастливых лет:

- В послевоенном Выборге служило много военных, а нас, девушек, было мало. Мы ходили на танцы в клуб на Красной площади. Моя подруга встречалась с пограничником. Однажды с ним вместе приехал и Серёжа Рассадовский. Позже выяснилось, что он влюбился в меня с первого взгляда! 

Он был старшиной в 102-м Выборгском погранотряде. Как и я в госпитале,  был комсоргом, так что мы подружились и по комсомольской линии. Ну и поженились!

Сергея Рассадовского знали как серьёзного, надёжного человека, большого общественника. В 1941-м он поступил в лётное училище, но лётчиком стать не успел - всё училище отправили на защиту блокадного Ленинграда. 27 января 1944 года Сергею довелось быть участником “салютной группы”: в составе роты ракетчиков он стрелял с крыши Академии художеств и выпустил в мирное ленинградское небо 25 ракет (кстати, группу готовили по приказу Сталина). 

После демобилизации работал инструктором в горкоме партии, потом в политотделе на железной дороге. 

Семья потихоньку разрасталось: вместе с молодыми жили родители Клавы и Сергея, родились и малыши - Саша с Ларисой. По праздникам всегда собирались вместе за общим столом.

- Еда была скромной - винегрет, картошка. Селёдка считалась роскошью. Выручало хозяйство: коза, поросята, куры. Дети выросли на козьем молоке; бывало, Саша забежит домой, у порога выпьет баночку молока – и опять во двор с мальчишками. Здоровым вырос и крепким! 

Прошли годы, Рассадовские трудились в Выборгском карьероуправлении. Сначала туда устроился Сергей Парфёнович, затем пришли сын и дочь. Они остались на своих рабочих местах и в тяжёлые 90-е, вложили свои усилия в то, чтобы сохранить родное предприятие. (Нынче ко дню 70-летия Победы Выборгское карьероуправление красочно оформило автобус для развозки своих сотрудников. На его “борту” – фото Рассадовского-старшего.)

Примечательно, что в 1973-м Саше Рассадовскому (он служил тогда срочную в армии) довелось сниматься в знаменитом фильме “Блокада”. В семейном архивесохранилась фотокарточка, где Александр снят в форме немецкого офицера. После армии устроился в карьероуправление, где добывали гранит, из которого сделан мемориал Победы на Московском проспекте в Петербурге. 

Бабушка Клава вспоминает: 

- Лежал у нас в госпитале  командир полка по фамилии Полуйко. Он попал в плен здесь, на Западном фронте. У него были ампутированы кисти рук и  ноги ниже колен. А он своих товарищей воодушевлял: “Мы выживем, мы вытерпим всё - нам обязательно нужно возвратиться на Родину!..” Полуйко не хотел сообщать о себе родным, чтоб не быть им обузой. А раненые, находившиеся на излечении в госпитале, всё-таки написали его семье. И как раз во время моего дежурства приехала его жена: “Как ты мог отказаться от нас!..” В этот же день она его увезла.