ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ГАВРИЛОВО. ВОЙНА ВСЕ ЕЩЁ ЗДЕСЬ

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ГАВРИЛОВО. ВОЙНА ВСЕ ЕЩЁ ЗДЕСЬ
679
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ГАВРИЛОВО. ВОЙНА ВСЕ ЕЩЁ ЗДЕСЬ

...Парень, видимо, замерз - так, что похоронная команда не смогла выдернуть из скрюченных пальцев стеклянную флягу. Так и скинули его в яму вместе с другими в феврале 1940-го. Так мы его и нашли почти на самом дне в августе 2015-го. 

Это вообще странный лес. Светлый, благоухающий, неподалеку мирно журчит речка. А под ногами то сучья хрустят, то ржавые пулеметные ящики. Разодранные в горячке боя цинки из-под патронов, гильзы, противогазы, замшелые обрывки солдатских сапог. В противотанковом рву кто-то недавно рылся - трудолюбиво, обстоятельно; на пенечке сложены аккуратной стопкой солидного размера стальные осколки. Советско-финляндская война прокатилась через Гаврилово громадным, тяжелым катком.

Вот большая елка, а под ней - прямоугольная яма. Куда не ткни лопатой - земля пружинит. Это валенки. Отлично сохранившиеся, изрядно задубевшие. А в валенках - портянки, навсегда запомнившие форму солдатской стопы. А дальше... а дальше совсем не для слабонервных. 

К концу дня на бруствере ямы - гора шинелей и валенок. 11 рядовых, один лейтенант и один ефрейтор, судя по лычкам и кубарям на шинелях и гимнастерках. И опять - ни одного имени. У одного из солдат за пазухой - ладанка, но бумажка в ней безнадежно истлела. У другого - свернутая в трубочку тетрадка, в ней два новеньких карандаша. Начинаешь осторожно разворачивать бумагу - мелькают цифры таблицы умножения с обложки, и все рассыпается в прах. Вываливается кожаный чехольчик, а в нем - солдатская бритва.

...Не знаешь, как и в руки-то все это брать. Чужая жизнь, чужие надежды, совсем иное время. Стоя на дне ямы среди полуистлевших шинелей, нет-нет да и попытаешься себе представить: вот этот же лес, только заснеженный. Колючая проволока, чужие брустверы, вспышки выстрелов там, куда во что бы то ни стало надо дойти. Серые тучки взрывов, стволы древних елей, иссеченные осколками. 75 лет эти воспоминания покоились здесь, в глухой лесной яме. 

Потом мы идем на речку за водой, чтобы смыть с себя и с солдат болотную грязь. На самом берегу один из нас тянет из-под бревна ржавую железку: истлевшая "халхинголка". Под ней - еще один солдат. 

Четырнадцать красноармейцев возвращаются со своей "незнаменитой" войны.

Сергей ЗАГАЦКИЙ, командир поискового отряда “Озёрный”

Читайте также