ВЫБОРГСКОЕ ВОИНСКОЕ КЛАДБИЩЕ

На днях наш друг и помощник, краевед Александр БАСКАКОВ принес в редакцию изданную в Финляндии книгу, посвященную захоронениям в парке у библиотеки Алвара Аалто, возле  бывшего выборгского кафедрального собора. 

На другой стороне

Обращает на себя внимание дата выхода  книги – 1945 год: отдавая себе отчет в том, что могилы соотечественников оказались “на другой стороне”, наши соседи  поспешили подготовить издание, сохраняющее имена людей, нашедших здесь последний приют, их фотографии, информацию. Но прежде, чем обратиться к тем далёким и тяжёлым временам, хотелось бы напомнить о событиях, произошедших  в Выборге в конце прошлого века... 

Летом 1989 года Торкельский фонд (Хельсинки) – общественная организация, объединяющая бывших жителей Выборга - обратился к исполкому Выборгского городского совета с просьбой об установке в Выборге знака, который стал бы символической заменой памятников на кладбищах города, разорённых после 1944 года. Проект памятной плиты с надписью на четырёх языках “Памяти похороненных жителей Выборга” сделал архитектор Юха Ланкинен.  А установлена плита была  во время празднования 700-летия Выборга, в 1993-м. На её открытии не обошлось без казуса. Представитель администрации Выборга в своей речи сказал, что этот памятник посвящается жителям Выборга, а финский капеллан поправил: нет, это военное кладбище…

Там, где гуляют люди

Это захоронение и поныне там, никем не тронутое.  Кто же нашёл в нём последний приют? 

Здесь лежат  27 человек, погибших в период Гражданской войны в Финляндии в 1918 году - 9 финских белогвардейцев (членов охранных отрядов шюцкор) и 18 горожан, скрывавшихся в выборгской тюрьме в ночь с 27 на 28 апреля, и погибших от взрывов гранат, брошенных в камеры красными перед их отступлением из Выборга. Среди погибших в тюрьме в ту ночь – архитектор Леандер Иконен, автор проекта жилого дома на Крепостной, 37, что расположен прямо напротив захоронения (какая ирония судьбы, не правда ли?), промышленник Матти Пиеттинен и другие гражданские лица. В 1921 году на могиле этих людей был установлен памятник – коленопреклонённая мужская фигура. 

А в 1941–1944 годах сюда из разрозненных могил перенесли останки финнов,  погибших в Зимнюю войну, а также хоронили павших на фронтах Второй мировой. В книге, найденной Александром Баскаковым, содержатся сведения об этих людях. Перечень из 780 имён, 546 фотографий, о некоторых  известно больше, о ком-то - лишь имя и фамилия. По крайней мере 266 человек из них - уроженцы Выборга. 

К примеру, Карло Ахонен родился в Выборге в 1922-м, убит  на подступах к Выборгу в феврале 1940-го. У него остались мать и отец. Родные рассказали, что парень любил занятия спортом и пением.

Выборжцев - рядовых Лео и Консту Афанасьефф (1921 и 1923 г. р.) - оплакивает мать. Лео умер в госпитале под Ювяскюля 13 октября 1941-го,  Конста погиб 12 мая 1943-го.

Уроженец  Выборга Эдвин Дэниел Кристиан Хервела (1917 г. р.) пал в последний день Зимней войны, 12 марта 1940-го. Капрал Хервела награждён Медалью свободы второй степени.  

Свою юную дочь оплакивают капитан Е. Минкинен и его жена Майя. Майя Лииса Минккинен (1925 г. р.), член организации “Лотта Свярд”, умерла в Выборгском военном госпитале 18 апреля 1943 года от приступа аппендицита…

И ещё много грустных историй содержит эта книга. 

Нелли ЛИ, которая с 1987 по 1990 год была главным архитектором Выборга, вспоминает, что попытки благоустройства этого участка парка предпринимались неоднократно, но и по сей день здесь - лишь место отдыха горожан. Краеведы однозначно сходятся во мнении: надо хотя бы обозначить границы захоронения, люди должны знать, что ходят по кладбищу. А различить очертания просевших могил нетрудно -  поверхность земли в этом месте волнообразная.   

Настоятель собора святых Петра и Павла Владимир ДОРОДНИЙ рассказывает, что с начала 90-х  на лютеранскую пасху каждый год прихожане храма  ходят крестным ходом к этому памятному знаку, поют гимны, поминают усопших. 

Давайте и мы, проходя мимо, будем помнить, что эти люди, погибшие за свою родину, достойны памяти и уважения. 

“Сияние цветов и свежесть лета”

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию вступительную статью к изданию, автором которой являлся писатель, мэр Выборга в период между двумя войнами Арно Туурна: 

“Неоспоримо, что сохранение памяти павших говорит об уровне культуры страны.

Многие мемориальные парки  нашей страны отражают уважение к ушедшим поколениям. Выборгское воинское кладбище предназначено стать краеугольным камнем нашего  возрождающегося общества. 

Расположение наших воинских кладбищ в 1918 году было недостаточно продуманным. Захоронения сформировались в Сорвали (п. Гвардейский – прим. ред.),  в двух местах на Ристимяки, а также рядом с кафедральным Собором. 

Во время Зимней войны в 1939-40-хх годах из-за постоянных воздушных тревог, воинские захоронения приходилось размещать в удалённых неприметных местах, поэтому в Таммисто, к примеру, предполагалось временное воинское захоронение.  (Краеведы расходятся во мнениях по поводу расположения местности под названием “Таммисто”. Это слово по-фински обозначает “место, где растут дубы”, в то время как Таммисуо, где тоже располагались захоронения, – означает “дубовое болото”. Возможно, это два соседствующих участка. - прим.) После возвращения Выборга осенью 1941 года вопрос о воинском кладбище  было необходимо решать во всей полноте. Будучи тогдашним военным комендантом города, я  оставил этот вопрос для подготовки специалистам. 

Общество и церковь обычно выбирают место для  воинского кладбища в центре города, чтобы родственники и все, кто хочет отдать дань памяти погибшим, могли делать это без особых затруднений. Учитывая, что сюда возможны групповые  почетные посещения, территория должна быть достаточно просторной и расположена на достаточном расстоянии от  другого кладбища.

Воинское захоронение в Таммисто этим требованиям не соответствовало. Да и  неправильно было бы размещать Выборгское воинское кладбище так далеко от  города, как бы в стороне и на отшибе. Захоронение необходимо было расположить как можно ближе к центру и  останки героев Зимней войны следовало переместить сюда же,  подчеркивая связь обеих войн.  

Первой рассматривалась территория воинского кладбища с юго-восточной стороны развалин  старого кафедрального собора.  Это место  в сознании горожан уже стало ассоциироваться с местом поклонения, и без особых причин не стоило  нарушать сложившиеся традиции. Посчитали целесообразным перенести сюда и  останки погибших в 1918 году и находившихся по разные стороны баррикад – тем самым  в смерти они как бы уравнивались и соединялись под одними  знаменами, которые сформировали из нас, оставшихся в живых, единый финский народ. Целесообразным это место считали и в том отношении, что  близкие многих погибших утешались, зная: дорогие им люди  покоятся в непосредственной близости от храма.

Некоторые сомнения вызывало то, что эта территория ранее использовалась как детская площадка, куда матери и воспитательницы приводили  даже самых маленьких. Совсем рядом располагался детский и молодёжный отдел городской библиотеки, и можно было опасаться, что здесь будет слишком шумно для кладбищенского поминовения. Впрочем, по мнению многих, вряд ли вызовет осуждение, что дети будут играть рядом с могилами своих отцов,  а идущей в библиотеку молодёжи эти могилы  напомнят о жертвах старшего поколения и о нашем долге перед ним.

В качестве еще одного варианта рассматривалась Парадная площадь. И  там воинское кладбище находилось бы в непосредственной близости от храма.  Как недостаток упоминалось, что шведско-немецкая церковь (собор св. Петра и Павла – прим.) для многих погибших героев и их родственников была несколько более чуждой. К тому же в этом случае город потерял бы один из стадионов, которых и так было немного. Кроме этого считали, что близость Рыночной площади делает это место слишком суетным для воинского кладбища. К тому  же подземные воды  на месте Парадной площади проходили близко к поверхности. 

Третьим рассматривался Торкельский парк (ныне им. Ленина – прим.) в районе Центральной народной школы (здание по адресу: ул. Советская, 16, ныне Дворец культуры – прим.). Территория, казалось, соответствовала всем требованиям, кроме одного: она не была такой тихой и  достойной покоя, как это обуславливает близость воинского захоронения. В качестве контрдовода приводили и то, что  воинское кладбище сильно нарушило бы целостность парковой территории. Да и шум и гам учеников в планируемой к восстановлению Народной школе также мог стать помехой. К тому же и здесь подземные воды  проходили неглубоко, как и на Парадной площади.  

Далее рассматривали сквер, находящийся рядом со старыми валами на пересечении улиц Маннергейма (Ленинградский пр. – прим.) и Монастырской (Выборгской – прим.). Эта территория была довольно подходящей, но портово-промышленная зона не слишком располагала к ритуальным церемониям.

Воинское кладбище могло бы быть расположено на склоне Батарейной горы в конце Торкельской улицы (пр. Ленина – прим.). Но и здесь не было поблизости церкви, да и землю пришлось бы привозить, что само по себе очень дорого. И от этого варианта отказались. Обсуждали также  юго-восточную оконечность сквера Панцерлакс и место рядом с часовней  в северовосточной части Каннаксентие (участок напротив Леншоссе, 33 – прим.). Из них первое место нашли слишком узким, а второе  не подходило из-за окружённости промышленными участками и территорией депо, а также  низменного расположения.

В итоге архитекторы Меурман, Линдроос, Вяликангас, Брюггман и Юпуя  решили расположить воинское кладбище на месте старого воинского захоронения в юго-восточной части развалин нового кафедрального собора. Архитектору проф. Меурману было поручено составить подробный план территории, которое он удачно и выполнил. Согласно предложению архитектора Ульберга  новые  могилы размещались вокруг фундамента собора, как внутри его, так и снаружи. Согласно его плану стены фундамента собора высотой 70-100 см. необходимо было покрыть  гранитными или мраморными плитами, которые  были бы снабжены именами погибших. Но это предложение не смогли принять, поскольку оно означало перенос собора в другое место. После того, как попечительские советы  (городской и приходской), а также канцелярия полевого епископа окончательно одобрили моё предложение, основанное на мнении специалистов, начались земляные работы. В них принимали участие до весны 1942 года солдаты гарнизона, затем обслуживание воинских кладбищ перешло вначале к городу, а позднее к приходу кафедрального собора, который приобрёл для могил одинаковые мраморные плиты с надписями, так же, как ранее приобретал город. Город в свою очередь постоянно заботился об озеленении и украшении самих могил, а также окружающей их местности. Гарнизон по необходимости  оказывал помощь транспортом и людьми. 

Таким образом, общими усилиями территорию Выборгского воинского кладбища привели в  такой вид,  которым хранит его наша память: белоснежные ряды мраморных плит, сияние цветов и свежесть лета.                                                                                                                                                           Не будем с горестью вспоминать наших погибших героев. Так же, как весенний день оживляет умершую природу, пусть живет  память. Лучшего служения  родной земле не может и быть...”

Подготовила Юлия Подскребаева

P.S. Выражаем благодарность за помощь в подготовке  публикации к печати  Владимиру ДОРОДНЕМУ и членам Клуба  краеведов Выборга.