История Железной дивизии

Закалённая ещё в огне Гражданской войны, сформированная в далёком 1918-м году 24-я мотострелковая дивизия в годы Великой Отечественной стала именоваться «Железной».

Это воинское формирование Красной Армии в начале прошлого века освобождало Симбирск (современный Ульяновск) и Самару (в прошлом Куйбышев), воевала в Туркестане, Польше, на Украине. Полное наименование говорит о славном боевом пути: Самаро-Ульяновская, Бердичевская, ордена Октябрьской Революции, трижды Краснознамённая, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого Железная дивизия. Причём, третий орден Красного знамени был получен за сражения Советско-финляндской войны. 17 её воинов удостоены звания Героя Советского Союза, около 9 тысяч награждены орденами и медалями.

 На Карельском перешейке

«Железная» вступила в войну в первые же часы 30 ноября 1939 года. В передовом строю Красной Армии за первую неделю с боями дивизия успешно вышла в район юго-западного берега озера Муолан-ярви (ныне – Глубокое), где продвижение остановилось на подступах к укрепрайону «Суур-ниеми». Именно здесь 6 декабря погиб командир дивизии Пётр Вещев, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза; сегодня его имя носит посёлок в Выборгском районе.

Безуспешные попытки декабрьского наступления возобновились 11 февраля 1940-го. Прорвав «линию Маннергейма», дивизия продолжила продвижение на Запад. К сожалению, не досчитавшись многих из своих славных «железных» солдат... Их похоронили боевые товарищи в братской могиле. Но события 1941-го стёрли её с лица земли.

И лишь благодаря упорству активистов историко-просветительской общественной организации «Память земли нашей» под руководством Ольги БОГДАНОВОЙ и Михаила ЧИПЕНКО недавно удалось отыскать её в глухой чаще. А нынешним летом стараниями их многочисленных помощников территории была благоустроена.

 «Начиналось всё, как обычно»…

С такой, казалось бы, будничной фразы начал повествование о восстановлении исторической справедливости и поиске обозначенной на архивной карте 1940 года братской могиле Михаил Чипенко:

– Точность этой карты очень невелика, погрешность составляет до полутора километров. Поэтому мы понимали, что отметка – это всего лишь центр района поиска, а может быть, и окраина. В августе прошлого года мы вместе с внуком одного из бойцов 24-й Железной, петербургским краеведом Игорем ВОЛКОВЫМ решили провести разведку. А незадолго до этого поисковики выборгского отряда «Энсо» показали фото своих находок – груды обработанных камней, бывших элементов благоустройства.

Словом, геоточка с современного фото совпала с отметкой на архивной карте, и работа закипела. Решили заложить шурф в яме, которая видимо, осталась от прежних раскопок следопытов (или «чёрных» копателей). На краю рос очень эффектный подосиновик, который Ольга Богданова попросила сберечь. Михаил прокопал вглубь, наткнувшись на «материк» (так поисковики называют ранее не копанную землю), решил расширить яму. Лопата лязгнула о железо: оказалась каска. Далее докопал до остатков елового лапника, которым красноармейцы выстилали дно могилы. Сомнений быть не могло, но останков всё не было. Пришлось срезать красивый гриб. И именно под ним были обнаружены останки.

Дальнейшие исследования прошлой осенью проводил отряд «Наше время» под командованием Александра ГАЙДУКЕВИЧА. Методом контрольных шурфов они определили контур захоронения.

В ходе работы на глубине в полметра был обнаружен необычный обелиск с надписью: «Младший политрук Философов Фёдор Иванович». Он погиб 20 декабря 1939 года. Сведения совпадают с Книгой памяти.

– Но пока перед нами очень серьёзная загадка, – продолжает рассказ Михаил Чипенко. – Фёдор Иванович числится по 229-му отдельному противотанковому дивизиону 123-й стрелковой дивизии, а она действовала в 10 километрах западнее отсюда. И пока документов о том, что «противотанкистов» бросили сюда на усиление прорыва (а такое бывало), мы не нашли…

Артефакты, обнаруженные в ходе экспедиции у Вяйсенена

 Рыли землю, копались в архивах

По архивным данным в районе ныне не существующего местечка Вяйсянен и болота Суури-суо (Большое Комарихинское) погибло около 500 бойцов. Их имена будут увековечены в граните на теперь уже официально поставленном на государственный учёт воинском захоронении № 173.

– Здесь похоронены те, кто погиб, штурмуя доты в декабре и феврале, – обобщает Михаил Чипенко информацию из донесений. – 16 февраля наши выбили отсюда финнов и двинулись на следующий прорыв: по льду озера обошли неприятеля с тыла, но были отрезаны от своих, уничтожены и сброшены в сгоревший блиндаж и воронки…

101 бойца поисковики нашли в пяти километрах отсюда и похоронили с воинским и христианскими почестями 10 сентября. Захоронение прошло с участием «Волонтёрской роты Боевого братства», всё лето работавшей здесь, поисковиков других отрядов, представителей органов местной власти и предприятий, помогавших стройматериалами и тяжёлой спецтехникой.

 Это нужно не мёртвым…

На последнем этапе подготовки к захоронению и приведению выявленной братской могилы в достойный вид нашим энтузиастам оказал неоценимую помощь сводный поисковый отряд Пензенской области под командованием Юлии НИКИТИНОЙ. В составе делегации представители двух отрядов – «Крепость» и «Боевое братство».

– Здесь воевало очень много наших земляков, – поясняет Юлия, – поэтому мы решили приехать в Выборгский район.

Оказывается, они давно дружат с Ольгой Богдановой. Юлии и её товарищам приходилось передавать найденные нашими поисковиками именные вещи внукам и правнукам павших солдат, живущим в Пензенской области. Она увлеклась поисковой деятельностью по примеру сына, которого, в свою очередь, заинтересовал любимый учитель Виктор ОСЬКИН. Сейчас педагогу 80 лет, и он продолжает командовать поисковым отрядом. Вместе работали в Волгоградской, Тверской, Орловской областях.

Невозможно было удержаться от вопроса о том, зачем лично ей это нужно? Ведь Пензенская область тыловой регион, там не было войны. Объяснение простое:

– Это очень важно для меня и моей семьи! Мои бабушка и дедушка ветераны войны, второй дед воевал на «финской», был ранен, комиссован и в годы Великой Отечественной не воевал, но занимался подготовкой солдат. Всё моё детство прошло среди носителей исторической памяти. Я видела их медали, помню ранения, помню все их рассказы…

 Почти из области фантастики

Был в истории «Железной» невероятный эпизод с утратой боевого знамени в 1941-м. Как рассказывает Михаил Чипенко, дело было на Украине. Когда дивизия отступала, выжившие вышли из окружения без знамени. А это означает расформирование войсковой части. Под высвободившимся номером была сформирована новая дивизия.

– Но она не являлась правопреемницей, просто 24-я дивизия второго формирования, – говорит Михаил. – Один из колхозников, собирая на поле тела погибших, обнаружил на груди у офицера знамя и спрятал его. В 1943-м, когда вернулись наши, он сообщил об этом первому встреченному командиру. И – уникальный случай – с возвращением знамени дивизия второго формирования была признана дивизией первого формирования, то есть стала считаться не прерывавшей своего существования. В приказе заместителя наркома обороны Василевского от 20 февраля 1944 года она поименована как старейшая дивизия.

Эта история опубликована в сети интернет, но был проверена Михаилом Чипенко по разным источникам.

– К сожалению, дивизия закончила своё существование трагично: под закат Советского Союза она дислоцировалась во Львове. Там был великолепный музей, огромный архив, включая списки погибших, схемы захоронений. В постсоветский период всё это было уничтожено…

Елена СТЕПАНОВА