Виталий Петров. Первый русский пилот в Королевских гонках

«Виталий шел как боксер на главный бой»

14 марта 2010 года российский пилот впервые выступил в гонке Ф1 – Виталий Петров на Renault стартовал в открывшем сезон Гран При Бахрейна. Открывает парад воспоминаний первый напарник россиянина.

У Виталия Петрова и Роберта Кубицы не так уж мало общего. Они ровесники – родились с разницей в три месяца. Оба родом из Восточной Европы, и оба стали первыми представителями своих стран в Формуле 1. И когда весной 2010 года оба надели желтые с черным комбинезоны команды Renault, это выглядело символом наступления в чемпионате мира каких-то новых времен.

Однако была и разница. К тому моменту с момента дебюта Кубицы в Ф1 прошло уже больше трех лет. Поэтому поляк, наверное, лучше других гонщиков мог и понять Петрова, и оценить его действия в самом начале карьеры. Впрочем, слово самому Роберту:

– Мне нравится Виталий как человек – но тогда ему пришлось непросто. Когда он только появился в Формуле 1, он, возможно, думал, что здесь ездят своего рода машины GP2 [сейчас эта серия носит имя Формула 2], только побольше. И только потом осознал, насколько на самом деле сложная это серия. Определенно, особенно в самом начале, ему недоставало знаний, технической подкованности – и простого понимания, что происходит вокруг. Я не знаю этого наверняка, но так мне казалось со стороны. Я видел, что ему приходится сложно.

Ему точно не помогло то, что он сразу попал на меня – в мой лучший сезон в Формуле 1 за всю карьеру [с точки зрения статистики лучшим для Кубицы стал сезон 2008 года, который поляк закончил на 4-м месте в общем зачете – в 2010-м же Роберт стал только 8-м]. Мне очень нравилась та машина, она идеально подходила под мой стиль пилотирования. Но даже при этом – пусть только в определенных условиях на трассе, при определенных обстоятельствах – Виталий заставлял меня понервничать. Так что, в целом ему не хватало стабильности и знаний, но он очень сильно прибавлял, а скорость у него с самого начала была отличной. К тому же, мы неплохо ладили.

Возможно, в самом начале мы не так много общались. Но я всегда с уважением относился ко всем своим напарникам. А он быстро всему учился. Не знаю – может, кто-то изначально сказал ему, что сложно не будет. Но он скоро сам осознал, что надо учиться.

Просил ли он советов? Нет. Скорее всего – именно потому, что пришел в Формулу 1 с представлением, что это – всего лишь следующая ступень после GP2. Я даже сам пришел к нему первым. Когда я присоединился к команде, Renault переживала непростой период. Позади был не самый удачный сезон – и мне было важно, чтобы мы как можно быстрее преодолели кризис. Чем сильнее была бы команда, тем лучше становились бы наши результаты. Я был готов работать и помогать, потому что тогда эффект был бы двойным – мы оба помогали бы сделать машину быстрее, а уже потом могли бы бороться на трассе за что-то серьезное.

Я помню, как в Валенсии, на первых тестах, сам предложил ему помощь: «Если у тебя есть какие-нибудь вопросы о шинах или о чем-то еще – просто приходи и спрашивай». Но я думаю, он не сразу понял, что я могу и хочу ему помочь.

Впрочем, у него была хорошая команда инженеров, Марк [Слейд, гоночный инженер] и Айао [Комацу, инженер по данным] ему очень помогли. Ведь, по сути, единственное, чего ему не хватало в самом начале – это технической подкованности.

За год наши отношения стали лучше. Первое впечатление было, возможно, не самым приятным, но потом мы поладили. Он пришел в команду со своеобразным настроем – как боксер выходит на ринг перед главным боем своей жизни. Но по ходу длинного сезона мы стали лучше работать вместе, и в итоге он очень многому научился.

Если честно, мне кажется, Виталий был намного сильнее, чем многим казалось. Чем про него говорили, чем принято думать. Он точно мог добиться в своей карьере большего – у него были для этого данные.

«Он отлавливал машину с невероятной скоростью»

Айо Комацу был свидетелем как ярких моментов в карьере первого российского пилота в чемпионате мира, так и не самых приятных эпизодов…
Сегодня он делится с читателями своими воспоминаниями. В 2010 году японец работал с Петровым в качестве инженера-телеметриста, а в следующем сезоне стал гоночным инженером российского пилота. И о весне 2010 года Комацу вспоминает не без удовольствия...

– Виталий – первый пилот из России, с которым мне когда-либо довелось работать. У него был не самый традиционный путь в Формулу 1. Насколько я помню, он начал карьеру в России, в серии, где все выступали только на «Ладах» [Виталий действительно выиграл Кубок Lada в 2002 году] – и когда он пришел к нам в команду, еще не слишком хорошо представлял себе уровень Ф1 в целом.

Я помню, как много мы провели вместе времени перед началом сезона. Старались ему помочь, чем только могли – при изучении функций руля или того, как работает машина Формулы 1 в целом.

И что сразу произвело впечатление – скорость реакции. Кажется, я никогда не видел пилота с такой же реакцией, как у Виталия.

Когда он только пришел в команду, на тестах, его пилотаж не был идеальным. Но при возникновении избыточной поворачиваемости он отлавливал машину с какой-то невероятной скоростью. Это была одна из его сильных сторон – и я думаю, именно она позволяла ему так хорошо стартовать и отыгрывать позиции на первых кругах. Некоторые старты были просто великолепны – я думаю, все помнят первый круг в Австралии, но было и еще несколько: кажется, в Канаде или, например, в Японии. Тогда он попал в аварию на стартовой прямой только потому, что разница в скорости между ним и соперниками была уж очень большой.

Один из таких эпизодов случился в Канаде. Опять же, Виталий хорошо стартовал и в целом вел гонку нормально. Потом мы зазвали его в боксы, провели пит-стоп. У него была неплохая позиция, а потом... Мы просили его не атаковать. Но как только он выехал обратно на трассу – сразу начал устанавливать лучшие сектора. Мы смотрели на эти цифры и думали: «Боже, он сейчас уничтожит шины» – и именно это в итоге и произошло.

У Виталия нередко случались неприятные разговоры с Марком Слейдом, который тогда был его гоночным инженером. Они очень разные. Марк – технарь. У него серьезные требования, очень высокие ожидания – и он ждет от пилотов определенной манеры поведения. Виталий же... Я не знаю. Он отличный парень. Но порой ему нужно было больше времени на понимание каких-то вещей, процедур – что было объяснимо, потому что он был новичком. Марку порой не хватало терпения, чтобы объяснить все, что нужно – и во второй половине сезона им стало сложнее общаться. Мы знали, что они друг другу не нравятся, и как у бригады у нас определенно были проблемы из-за их взаимоотношений – особенно в конце года.

С одной стороны, результаты Виталия казались слабыми на фоне результатов Роберта – но я не думаю, что это сказывалось на настрое. Наоборот. Мне кажется, Виталий понимал, что ему повезло работать с таким напарником. Роберт тогда был восхитительным пилотом. Он был реально очень хорош. Виталию было непросто подобраться к нему в первый же год выступлений в Формуле 1, но Роберт стал для него отличным ориентиром.

Это была очень высокая планка – настолько высокая, насколько вообще можно было представить.

Мне кажется, Виталий очень вырос благодаря этому – и когда он затем выступал бок о бок с Ником Хайдфельдом, то смотрелся очень хорошо. А Ник – тоже не самый медленный пилот.

В целом у меня остались отличные воспоминания. Мне всегда нравился Виталий как человек – и мы до сих пор общаемся. Сначала он производит впечатление замкнутого, но когда раскрывается – ты понимаешь, что он отличный парень. Мне очень нравилось с ним работать, и потом мы вместе провели отличный сезон в 2011 году.

«Мы говорили ему, чтобы не прыгал выше головы»

10 лет назад Эрик Булье возглавлял команду Renault, в составе которой Виталий Петров провел свою первую гонку в чемпионате мира.

В 2010 году в команде Renault новичком Ф1 был не только один из гонщиков, но и руководитель коллектива. Булье в 2010 году столкнулся с тем же, что и Петров в плоскости спортивной: нешуточный прессинг, необходимость многому учиться на ходу, неизбежные ошибки. Впрочем, речь все-таки не об очередном французском боссе Renault, а о первом российском пилоте Ф1.

– Конечно, приглашение новичка в команду – это всегда риск. Но Виталия я знал еще по паддоку GP2 – и в целом, помня его выступления там, был уверен, что он может справиться с задачей и в Ф1. Машины в то время были проще, чем сейчас. Плюс, у нас уже был Роберт [Кубица].
Виталий сразу произвел хорошее впечатление. Я помню первый брифинг с инженерами – от него сразу была неплохая обратная связь. Конечно, ты до конца никогда не можешь быть уверен в том, насколько быстр пилот, пока он не проведет первую квалификацию, не проедет первую гонку – но инженеры остались довольны. В то время они немного скептически относились к уровню выходцев из GP2, и их сразу впечатлило то, как быстро Виталий освоился в машине.

Главная сложность состояла в том, что ему постоянно приходилось адаптироваться, когда мы привозили новинки. Это еще одна большая разница между Формулой 3 или GP2 с одной стороны и Формулой 1 с другой.

В младших формулах по ходу сезона гонщики пилотируют одну и ту же машину. Поэтому самый большой вызов для пилота в его первый год в Формуле 1 – это получать обновления каждые две недели. Машина начинает вести себя иначе – нужно приспосабливаться. И когда это происходило, Виталию приходилось непросто.

Тебе надо сразу же продемонстрировать свой максимум. И сколько бы симуляций на тестах ты ни проводил, недостаток опыта все равно сказывается. Я думаю, из нас всех расстраивался больше всего именно он – но мы понимали, что это нормально.

Я думаю, Виталию очень помогло то, что его напарником был Роберт. Это был лучший ориентир, который только можно было представить. Все-таки количество работы, которое есть у пилотов Ф1, в разы превышает то, с которым сталкиваешься в GP2.

Мы никогда не сомневались в том, что Виталий хороший гонщик. Да, в самом начале ему пришлось нелегко, но, когда условия менялись, опыт уже не играл роли – и его скорость была хорошо заметна. Как под дождем в Китае, где он набрал первые очки. Та гонка показала всем, что у него есть талант. Хотя даже тогда – я помню наш разговор после финиша – мы говорили ему, что нужно работать еще напряженнее. «Тебе повезло с условиями на трассе, но надо продолжать. Смотри, у Роберта уже огромный опыт, но он постоянно выкладывается – как на трассе, так и за ее пределами».

К середине сезона он уже добился ощутимого прогресса и смог провести идеальный Гран При в Венгрии. Ему всегда нравился «Хунгароринг». Это очень техничная трасса, и Виталий там всегда был быстр – в том числе в GP2. Он набрался опыта, стал более уверен в себе – и все сошлось. Он хорошо чувствовал машину, а она чутко реагировала на его пилотаж. Он впервые квалифицировался выше Роберта, а в гонке отлично распорядился своими шансами.

На старте Виталий даже обошел Льюиса Хэмилтона, хотя потом почти без борьбы пропустил его. Я думаю, это был правильный ход – и он доказал, что Виталий может учиться.

Только какие-то внешние факторы могут помочь забраться выше. Если нет ни аварий, ни сходов впереди – не надо пытаться прыгнуть выше головы. Перед стартом в Венгрии он уже понимал, что McLaren быстрее и смысла бороться нет. Это тоже опыт.

Потом у Виталия был сложный период осенью, когда ему пришлось выступать на трассах, которые он не знал. Плюс, ему было сложно на тех трассах, где проходит не так много гонок, как на европейских. Когда в первых тренировках есть недостаток сцепления с асфальтом, машина скользит, но потом, по ходу уик-энда, появляется накатанный слой резины. И уровень сцепления меняется буквально от сессии к сессии, а во время квалификации – чуть ли не каждую минуту. Это еще одна причина, почему новичкам так сложно в Ф1.

Конечно, его расстраивали результаты, но мы постоянно говорили ему, что необходимо пройти процесс обучения. В Ф1 пилотам нужно время, и к концу года он был уже совершенно иным пилотом. Это доказали и гонка в Абу-Даби, и подиум в Австралии в следующем сезоне.

У меня от работы с Виталием остались отличные воспоминания. Его третье место в Мельбурне в 2011 году лично для меня – одно из главных достижений моей карьеры: я горд тем, что помог прийти в Формулу 1 первому пилоту из России. И не просто прийти, а добраться до подиума.

Motorsport.com

«Есть рекорды, которые нельзя побить. Никто не лишит Виталия Петрова двух статистических результатов, которые он может гордо носить в петлице пиджака. Первый русский принял участие в Ф1, и первый поднялся на подиум. Год назад ни один букмекер не поставил бы на него ни рубля. Его успех – это сплав: национальность и трудолюбие. Да, паспорт Виталия сыграл свою роль, но продвинулся он от Кубка Лада до Королевских гонок благодаря своей хватке. Петрову характерна доблесть, свойственная народу, всегда идущему вперед сквозь бурю и непогоду. Появление в Формуле 1 без международного опыта вождения дестабилизировало Петрова не более, нежели нелестное сравнение его с Робертом Кубицей год назад. Петров все выслушал, изучил, сделал выводы. И продолжил свой путь».
Журнал Grand Prix, Франция

О нем говорят

Михаэль Шумахер, немецкий автогонщик Формулы 1. Семикратный чемпион мира, двукратный вице-чемпион мира и трижды бронзовый призёр. Обладатель многочисленных рекордов Формулы 1: по числу побед, подиумов, побед за один сезон, быстрых кругов, а также чемпионских титулов подряд.

«Виталий Петров – хороший парень. Я с удовольствием общаюсь с ним, мы вместе играем в футбол. И гонщик Петров хороший – я помню, скажем, каким быстрым он был в Будапеште. Конечно, в дебютном сезоне Виталию было нелегко, ему не хватало стабильности. Но он хорошо работает, и, я думаю, в будущем он сможет прибавить».

Кристиан Хорнер, руководитель ко- манды Формулы 1 «Ред Булл».

«Честно говоря, не думаю, что Виталию нужны наши благодарности. Он пилотировал за себя, за свою команду, то есть выполнял свою работу – и отлично справился с ней. Мне действительно приятно видеть, как он прогрессирует… Виталий выступает все лучше и лучше. Вам есть, кем гордиться».

Алексей Попов, комментатор, российский голос Формулы 1

«Естественно, он не просто пилот. Для нас он никогда не будет просто пилотом. А для остальных как – мне это не важно. Я даже развивать не собираюсь эту тему. Если каким-то читателям нужно по этому поводу что-то доказывать – мне просто с ними не по пути».

 Найджел Мэнселл, английский автогонщик, чемпион мира по автогонкам в классе Формула 1 1992 года. Трижды вице-чемпион.

«Виталий проделал превосходную работу даже несмотря на давление, которое он испытывал. Я вижу, как он удачно действует против таких грандов, как «Феррари», «Макларен» и «Ред Булл».

Льюис Хэмильтон, выдающийся британский автогонщик, пилот команды Mercedes AMG Petronas Motorsport. Шестикратный чемпион мира 2008, 2014, 2015, 2017, 2018 и 2019 годов.

«Для успеха ему пока не хватает машины, соответствующей его возможностям. Уверен, если Петров перейдет в топ-конюшню, у него будут отличные шансы на победы, которые однажды могут перерасти в чемпионский титул».

Себастьян Феттель, немецкий автогонщик. четырёхкратный чемпион мира серии Формула 1 – 2010, 2011, 2012 и 2013 годов, при этом становился самым молодым обладателем соответствующего количества титулов.

«Я знаю Виталия не очень близко, но общий язык мы находим легко. Тем более, что мы иногда играем вместе в футбол. Что же касается его гоночных качеств, то скажу так: на трассе он ведет себя честно».

Дженсон Баттон, британский автогонщик, выступавший в Формуле 1 с 2000 по 2017 годы. За 18 лет выступлений принял участие в 309 Гран-при, из которых выиграл 15. Стал чемпионом Формулы 1 в 2009 году. В 2018 году дебютировал в гонке «24 часа Ле-Мана» за команду SMP Racing.

«Я знаком с Виталием достаточно хорошо со времен Ф1. Мы гонялись друг против друга на протяжении нескольких лет, а потом общались, когда я приезжал в Москву на демонстрационные заезды. Так что я его достаточно хорошо знаю. Он отличный парень с прекрасным чувством юмора. Мне нравится идея с ним поработать».

Борис Ротенберг, руководитель программы развития российского автоспорта SMP Racing.

«Здорово, что он сейчас будет помогать развивать российский автоспорт. Мы хотим, чтобы его опыт передавался пацанам, которые сидят за его спиной. Виталий будет выступать на российском прототипе BR01. Виталий – один из немногих пилотов, кто знает машины Формулы 1 изнутри».

 Дэвид Култхард, шотландский автогонщик, участник чемпионатов Формулы 1 с 1994 по 2008 годы. Вице-чемпион мира 2001 года, четырежды занимал третью строчку в личном зачёте чемпионата.

«Я не сомневаюсь в Петрове – он хороший пилот, я вижу в нем большой потенциал. Однако законы Формулы 1 таковы, что здесь многое решает финансовое положение. Если ему удастся решить эту проблему, карьера Виталия пойдет вверх».

Хейкки Ковалайнен, напарник Виталия по команде Caterham.

«Он профессиональный гонщик, так что, по-моему, мы неплохо сработаемся. Это необходимо, чтобы команда двигалась вперед. Конечно, он быстрый пилот, поэтому ожидаю, что мы будем подгонять друг друга».

Назад

Вперед