У КАЖДОГО СВОЯ ВОЙНА

У КАЖДОГО СВОЯ ВОЙНА
866
У КАЖДОГО СВОЯ ВОЙНА
22 июня – особый день для России, день начала Великой Отечественной войны. Для каждого из её участников, будь то фронтовик, труженик тыла, житель блокадного Ленинграда или малолетний узник, война - своя. Даже спустя долгие годы боль они помнят ее…

Антонина Ладыгина (в девичестве Куликова) родилась на Смоленщине в семье дочери священника и сына купца. В 30-е годы в порыве борьбы с идейными врагами семью с четырьмя детьми попросту выгнали из деревни Рябинки. В поисках не то чтобы лучшей, а просто жизни, семья оказалась в Подпорожье, а потом в Старой Руссе. Там их и застала война. Отправили в эвакуацию – пешим порядком, погоняя стадо колхозных коров около двухсот голов. К осени добрались до Вологодчины.

В ноябре отца забрали в армию, брата направили учиться на машиниста тепловоза, даже сестре пришла повестка, но её быстро вернули домой и отправили на медицинские курсы. А вот 17-летнюю Антонину призвали… Правда, не в армию, а на торфозаготовку. Группу из двадцати девушек и женщин везли под Ленинград, подо Мгой они попали под бомбёжку, после которой четырёх не досчитались – первые потери. Чтобы переплывать через Ладогу в район Борисовой Гривы им было не так страшно, девчат посадили в трюм.

Самостоятельная взрослая жизнь началась для Антонины в бараке № 2 неподалёку от станции Рахья. На каждом строении плакат "Каждая торфина – удар по врагу". Работали в три смены, самой трудной, конечно же, считалась ночная. Голодные, холодные, немытые, отмахав лопатой целую ночь, девчонки с трудом дотаскивали ноги до барака, что был в двух кило-метрах от торфяника, чтоб рухнуть без сил на сколоченные из грубых досок нары. И так два долгих года…

Для работы на торфянике девушке с 35-м размером обуви выдали огромные галоши; чтобы как-то их можно было носить, приходилось наматывать на ногу толстый слой ветоши. К зиме выдавали ватник, штаны и даже шапку. При этом ни о бане, или прачечной и речи не было… Неудивительно, что болезней был целый букет: хронический насморк от болотных испарений, кожные заболевания и многое другое.

Однажды старшая по возрасту подружка подговорила Тоню сбежать. Ушли недалеко, до Борисовой Гривы. Там им встретились пожилые пограничники. На слезное "Хотим к маме", годные им в отцы солдаты провели воспитательную беседу, объяснив, что за такое полагается трибунал, и велели возвращаться. И снова: план, план, план… Выполнявшим норму давалось уже после снятия блокады 200 дополнительных граммов хлеба.

Изнурительная работа заключалась в том, чтобы деревянной лопатой с кромкой, обитой железом бросать торф на транспортёр, по ленте он шёл в дробилку, потом спрессовывался в длинный брусок, который на выходе надо было разрубить на части величиной с кирпич. На вагонетке всё это вывозилось на поле и россыпью оставлялось на просушку. Приходилось переворачивать брикеты, чтобы они сохли равномерно. Высохшее топливо отправлялось вагонами в Ленинград.

И в таких условиях девушки находили для себя радостные моменты. Раздобудут картофельных очисток, уварят их до состояния киселя в банке из-под американской тушёнки на огромной буржуйке – и легче на душе. Подружке Вале мать присылала в конверте порошок-заменитель сахара. Ощутишь вкус сладкого – вот и радость. Скопят сахарные талоны и обменяют их на хлеб – настоящее счастье.

…Война закончилась, вернулся к августу отец, все живы-здоровы: сестра, брат и второй братишка, что в начале войны был совсем маленьким. А жить-то негде. В исполкоме родителям посоветовали отравиться на Карельский перешеек, где остро требовались рабочие руки для восстановления хозяйства. Вот так 18 октября 1945 года в колхозе "Победа" неподалёку от посёлка Бородинское и началась новая страница в истории семьи Куликовых.

А Иннокентий ЛАДЫГИН жил на другом краю страны, в Иркутской области. В самом начале войны он был направлен на Фабрично-заводское отделение местной шахты. Затем группу только что обученных ребят переправили в Кузбасс. Стахановская норма для взрослых шахтёров составляла 120 процентов – 25 тонн, для молодёжи - вполовину меньше. Но и её выполнить было непростой задачей, хотя старались изо всех сил. Довелось побывать и под завалом на глубине около восьмисот метров; сил придавали уверения товарищей в том, что при приказу Сталина спасательные работы в шахте проводятся, пока не будет найден последний горняк.

В 1943 году началась учёба в Омском отдельном учебном танковом полку на шестимесячных курсах. 12 часов теории в классе, после этого строевая подготовка, тактическая… Летом подъём в пять утра, зимой – на час позже. Чтобы получить звание танкиста, надо было иметь, как теперь говорят в автошколах, 9 часов наката на Т-34 и ещё три часа – на танке противника.

Наконец долгожданная отправка на формирование части. На заводе экипажи получили новенькие "34-ки", в десяти километрах от города обкатали их, провели предфронтовые учения, получили обмундирование, боезапас, погрузились в эшелон и двинулись на запад. Местом высадки должен был стать Краков, и состав уже практически добрался до места, как пришел приказ возвращаться в Ивано-Франковск на борьбу с бендеровцами; при этом была команда выставить на башню пулемет и нести караул.

…Висла, Одер, Шпрее, бои за Берлин. Три танка, прикрывая друг друга, пробираются по узким улочкам берлинских окраин; окна в толстостенных домах заложены до размера амбразур. Оттуда немцы стреляют фауст-патронами, самым эффективным на тот момент противотанковым зарядом, прожигавшим броню. А внутри танка боекомплет, горючее – у экипажа шансов никаких… Но Берлин был взят, и наши танкисты длительным маршем, закрепив на броне по две дополнительных бочки с топливом и погрузив по нескольку запасных ящиков снарядов, двинулись на Прагу.

Врезалась в память встреча жителей Праги: радость, ликование, цветы… Мальчонка на руках у матери уж очень просился на "панцирь"; танкисты подхватили его, даже пустили в башню - полный восторг!

Уже после победы была Австрия, Венгрия, снова Германия… В Вене паодразделение чуть было не приняло участие в победном парадном марше, и даже несколько дней они репетировали чеканный шаг с барабанщицами во главе колонны, но до дела не дошло.

В конце концов танковый полк был передислоцирован в посёлок Бородинское. Там базировалось 75 танков и 25 самоходных орудий. Отслужив, с учётом войны, восемь лет механиком-водителем, Иннокентий стал мастером по ремонту боевых машин, а затем и старшиной рембазы.

Однажды молодой фронтовик зашёл укрыться от дождя в дом Куликовых, потом пришёл снова… Тем временем Антонина уже заканчивала Выборгское медучилище. Поработав в медпункте посёлка Маслово шесть лет, она была переведена акушеркой в Бородинское. В большой больнице была и большая амбулатория; порой одновременно на учёте состояло у Антонины Петровны по 10-15 беременных женщин. Практически все население окрестных посёлков, а также и дальних – Боровинки, Красного Сокола, Дымово – принимали руки этой удивительной женщины.

И у каждого из наших героев за плечами своя война и свой вклад в Победу: у Антонины Петровны – трудовой подвиг, у Иннокентия Ивановича – боевые заслуги. И их общая история: двое детей, четверо внуков, три правнука, число которых в скором времени увеличится.


P.S. 23 июня Антонина Петровна Ладыгина отметит 90-летний юбилей. В этот день она будет принимать поздравления и подарки от представителей местной администрации.

Читайте также