ИРЭН ХАУСТОВА: РОМАНТИЧЕСКАЯ РЕСТАВРАЦИЯ

Ей Выборг обязан своими открыточными видами, а наша туристическая сфера – доходом. Средневековый дом на Прогонной, башня Ратуши, Часовая башня, Кордегардия… В своё время Ирэн ХАУСТОВА занималась реставрацией 16-ти объектов Выборга. До встречи с Ирэн Александровной автор этих строк наивно полагал, что Дом бюргера так и простоял под своей остроконечной крышей несколько столетий… 

Большой заказ к Олимпиаде

В специальной научно-реставрационной производственной мастерской Леноблисполкома проектировщиков было девять, и занимались они архитектурными памятниками всей Ленинградской области: Старая Ладога, Ивангород, Копорье, Выборг, Тихвин… Ирэн Хаустова возглавляла отдел оборонного зодчества. Кстати, в её отделе работал искусствовед и нынешний международный эксперт Михаил МИЛЬЧИК.

– Огромное преимущество было в том, что выполняла реставрационные работы та же организация, что и проектировала. Во всех городах у нас были свои производственные участки, хорошо оснащённые. В том числе – очень мощный – в Выборге. Свои столяры, плотники, кузнецы. Работы велись круглогодично. 

Большой объём реставрационных работ в Выборге был запланирован к Олимпиаде, уже в 1974 году на эти цели были выделены крупные суммы. Начались исследования башни Ратуши, Прогонной, 7а, Выборгской, 8, костёла св. Гиацинта, Часовой башни. Башней Ратуши, Часовой башней и Прогонной, 7а занималась Хаустова. 

Реставрация дома на улице Прогонной, 7а началась в 1976 году. Перед этим два года изучали архивные материалы. Поскольку доступа в архивы Швеции и Финляндии не было, пользовались архивами Эстонии, Ленинграда, сохранившимся в ЛОГАВ материалами (Отто Меурмана, Юхани Висте и т. д.).

Объехали реставрационные мастерские Вильнюса, Таллина, Риги, изучали, как проводится у них реставрация памятников. Документы по аналогам подбирал Михаил Мильчик. 

В здании на улице Прогонной должна была разместиться база для архитекторов, занимающихся памятниками Выборга (в 1977 г. уже был создан институт «Спецпроектреставрация»). Хаустова спроектировала дом более высоким, чем он, скорее всего, был на самом деле, чтобы получить ещё один этаж – под гостиницу. А пока, приезжая, жили в гостинице «Выборг». 

Ирэн Александровна сохранила рисунки, которые делала «для вдохновения», пытаясь представить прежних обитателей дома и то, как можно использовать отреставрированное здание. В цокольном этаже мужчины играют в бильярд, на первом этаже – столовая и комната отдыха, наверху – спальни и кабинет. 

– Сначала, как у нас говорят, нужно обойти памятник и вжиться в него. По немногим довоенным фото нам было известно, что вокруг дома был яблоневый сад. Скорее всего, здание было жилым, а нижний этаж использовался как склад. Это был, как мы любим говорить, «типовой домик средневековой среды» Выборга. Чтобы представить, как он выглядел до реставрации, нужно посмотреть на средневековый дом по Выборгской, 10. 

Выборгская, 10 тоже имеет первый этаж, ушедший под землю. Сейчас уже подготовлен проект на реставрацию этого здания. Увы, архитекторы решили оставить дом в современном виде, а он мог бы приобрести высокую черепичную крышу и стать похожим на Дом купеческой гильдии (Выборгская, 8). По данным Департамента охраны памятников, в Выборге только пять средневековых домов, сохранившихся почти на полную свою высоту: ул. Прогонная, 7а, Красина, 13, Выборгская, 8, 10, Водной Заставы, 4. Три из них были отреставрированы в советское время.

Прогонная, 7а

В будущем Доме бюргера до начала исследований в свое время проживала сотрудник ГМ «Выборгский замок» Нина Стойлик (кстати, создатель музейной экспозиции «Выборг социалистический»). Здание это было без удобств, поэтому она с радостью переселилась в новую квартиру.

Во время исследования реставраторы обнаружили в доме место расположения камина, гнезда от потолочных балок, внутреннюю кирпичную лестницу, ведущую в кухню, место, где была печь. Нашли на чердаке свечную люстру, позже модернизированную под электрическую, – сдали в музей замка. 

Много радости было, когда в одной из стен под наслоениями штукатурки обнаружилось изначальное окошечко, полностью сохранившееся, даже с кованой решеткой. Кирпич, который высвобождался при исследовании стен, складывали внутри дома, чтобы использовать при реставрации. В одну из ночей воры, разломав это самое окошечко, залезли в дом и вынесли весь кирпич. Мы и сейчас можем видеть это оконце на левом фасаде, но форму оно имеет отличную от первоначальной... Кстати, кованые петли-жиковины на дверях первого этажа – подлинные, датируются примерно началом 18 века. 

- В чём был принцип моей реставрации? Мы выявили всё, что осталось от средневековья, но и сохранили дальнейшие временные изменения, чтобы показать историю дома. Поэтому более поздние части фасадов здания гладко оштукатурены, а сохранившиеся средневековые только обмазаны «под руковицу». Весь Выборг построен на скале, и средневековые строители для экономии камня, по возможности, старались использовать скалу как одну из стенок дома первого этажа, который использовали под склады. Мы разобрали коробку разрушенного гаража рядом с домом, но оставили от него одну стену, чтобы скрыть «новодельную» лестницу для прохода на верхнюю площадку и улицу Водной Заставы. Конечно, стенка теперь разрушается, пора её укреплять, половины декоративных решёток не хватает, да и каменную лестницу для подъема в дом надо отремонтировать, а не стыдливо закрывать деревянной. 

Интересно, что если посмотреть на этот участок Старого города с высоты, то очертания разобранного гаража очень хорошо видны – так было задумано – сохранить «руинку». Но, конечно, говорит Хаустова, её тоже надо поддерживать и чистить от мусора. 

Вход, который сейчас используется для попадания в Дом бюргера, и ранее существовал для входа в жилой (второй) этаж средневекового дома, но он неоднократно перестраивался. А вот дверной проем, раскрытый в процессе исследований, к которому ведёт временная железная лестница, – это действительно существовавший отдельный вход в кухню, прекрасно сохранившийся под кирпичной закладкой. Войти в эту дверь изначально можно было по деревянной галерее с верхней площадки, на фасаде от неё сохранились гнезда несущих балок. 

Воспользоваться плодами своего труда, разместившись в отреставрированном доме, проектный отдел не смог. Когда работы были закончены, здание отдали под контору Выборгского производственного участка, который и проводил реставрацию. Поэтому, например, на верхнем этаже нет запроектированных туалетов, не восстановлена галерея. Не обошлось и без вандализма. Почти сразу украли фонари, укреплённые над входом. Мальчишки перебили керамическую черепицу – а её специально заказывали в Эстонии. (В 90-е годы пришлось заменить кровлю на металлочерепицу).

– В реставрации не может быть людей временных, случайных. Специалист должен вести однотипные объекты, так у него накапливается опыт. Недаром в институте «Спецпроектреставрация» было создано три мастерских: оборонного зодчества, деревянного зодчества и церковной архитектуры. Сейчас из-за бытующей системы госзакупок на объекты приходят случайные люди, сроки им даются нереальные, деньги – малые. Когда готовили концепцию сохранения Выборга, я сделала таблицы, в которых объекты, требующие реставрации, стояли вверху списка – первыми. А башня Ратуши, например, в нём была на двадцатом месте. Объект отреставрирован, зачем его заново исследовать, сдирать штукатурку, вскрывать перекрытия, когда в таком плохом, а зачастую аварийном состоянии, находятся многие памятники города? Но ирония судьбы в том, что документы на архитектурные памятники Выборга после советского периода в Департаменте не были оформлены по новым формам, поэтому многие объекты повисли «вне времени и пространства». В результате в реставрацию попали только те, которые имели правовую документацию и ранее были полностью исследованы и отреставрированы.  Кто-то назвал мою реставрацию романтической. Ну и пусть. Зато Юха Ланкинен меня очень хвалил, ему нравилась такая авторская докомпановка и возможность прочтения истории здания на его фасадах, и то, что в современном мире памятник используется и живет. Мы были с Юха большими друзьями, он всегда приходил нам на помощь...

Юлия ПОДСКРЕБАЕВА

Фото и рисунки предоставлены Ирэн Хаустовой

Ленинградка

Архитектор-реставратор высшей категории Ирэн Хаустова родилась в Ленинграде в 1937 году. Когда началась война, они с сестрой были в санатории. Оттуда детей сразу повезли в эвакуацию, но мама успела где-то по дороге снять девочек с грузовика. Потом оказалось, что детей увезли как раз в те районы, которые были вскоре заняты немцами. Эвакуировались все вместе уже последним эшелоном. Уфа, Кемерово, Новосибирск… Кстати, семья её матери родом из Новониколаевска (ныне Новосибирск), где дед, Алексей Григорьевич Беседин, был последним перед революцией городским головой. Один из дядей – известный сибирский поэт Константин Беседин. В школу Ирэн пошла в Павлове-на-Оке, закончила учебу уже в Ленинграде. Вернулись в Ленинград в 1946-м – дом в руинах. Отец погиб под Ленинградом ещё в 1942 году. До войны мама работала на кукольной фабрике, позже устроилась в ателье вышивальщицей. Тяжело было поднимать двух дочек. Чтобы облегчить жизнь матери и быстрее встать на ноги, Ирэн после 10 классов не пошла сразу в вуз, закончила сначала Ленинградский архитектурный техникум (с красным дипломом). Два года после техникума отработала в номерном институте, где делали чехлы для космических приборов – нестандартное оборудование из металла проектировали архитекторы. А затем, уже работая в реставрационной мастерской, в 1970-м, Ирэн получила диплом Ленинградского инженерно-строительного института…