МОНРЕПО: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА. ДЕТСТВО В ПИКИРУУККАХ

Наша газета начинает серию публикаций Музея-заповедника «Парк Монрепо» в рамках проекта «Монрепо: вчера, сегодня, завтра», посвященного сбору воспоминаний первых послевоенных жителей города, бывших и нынешних сотрудников парка. Сегодня представляем читателям воспоминания Никиты Дмитриевича ГОГИНА.

– Мою маму эвакуировали из блокадного Ленинграда, после чего она работала в военном санатории Старой Ладоги. После взятия Выборга в 1944 году санаторий целиком перевели сюда, где он разместился в одной из бывших дач Пикируукки (нынешний Выборгский поселок). Сейчас эта территория огорожена. Какой-то состоятельный человек построил на месте центрального здания дом и обнёс всю прилегающую территорию забором. А в то время вокруг санатория стояли маленькие домики, в которых жил обслуживающий персонал. Это был очень красивый дом, я хорошо его помню. Потом я нашел его фото в одной из финских книг. В подписи было сказано, что дача построена на рубеже XIX-XX веков состоятельным петербуржцем.

До войны вся территория Пикируукки принадлежала усадьбе Монрепо, договоры аренды заключались на 50 лет.

Рядом с санаторием мы прожили около трех лет, а потом нас расселили, но все также по домикам в Выборгском поселке. Я точно помню, что уже в 1950 году мы жили в Тихом переулке. Запомнилось, как в один из осенних дней мать ходила в город и купила на рынке чугунную сковородку, которую принесла в авоське. А еще принесла настенный календарь с портретом Сталина и надписью «1950». Мама шла, и тяжелая сковородка раскачивалась в авоське... После войны большинство людей были очень бедные, приехали в Выборг почти без вещей. Вся утварь у нас была финская. Мебель самая простая, грубо, но добротно сработанная. От финнов нам осталась сковородка, но со специальными углублениями, вероятно, для жарки яиц. На ней нельзя было жарить картошку, а яиц в то время мы почти не видели. 

___________________________________________________________________

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ ИЗ ЦИКЛА "МОНРЕПО: ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА"

ДЕТСТВО В ПИКИРУУККАХ

ПАРК, 50-Е ГОДЫ…

МЕЧТАТЕЛИ 1970-Х.ЧАСТЬ1

МЕЧТАТЕЛИ 1970-Х. ЧАСТЬ2

ЧЕМПИОНАТ ЕВРОПЫ В МОНРЕПО

ФИЛОСОФИЯ МОНРЕПО

МОЛОДОСТЬ МОЯ – ЦПКИО. ЧАСТЬ 1

МОЛОДОСТЬ МОЯ – ЦПКИО. ЧАСТЬ 2

В ДАЛЕКИЕ 1960-Е. ЧАСТЬ 1

В ДАЛЕКИЕ 1960-Е. ЧАСТЬ 2

___________________________________________________________________________________________

Кстати, до войны наш Тихий переулок в переводе с финского назывался «Переулок жаворонка». 

Потом мама перешла работать в ЦРБ. Я недавно там был, специально обошел вокруг здания. Очень все изменилось в худшую сторону. Прежде на территории был ухоженный сад, который спускался вниз к железной дороге. А теперь все захламлено. До 1960-х годов железная дорога шла мимо ЦРБ, потом ее перенесли ближе к Монрепо, в бывший карьер. Получилась такая дорога в скалах. Хотя этот каньон существовал и раньше, но он заканчивался тупиком. При прокладке дороги строители-железнодорожники просто пробили этот тупик. В этот тупик было очень интересно заходить. Идешь, идешь – и вдруг все: вокруг тебя гранитные стены. Особенно впечатляло летом, когда гранит блестит и, раскаленный, пышет жаром. Стены ровные, почти как искусственные. Гранит же колется практически ровно, за что и ценится.

– Вы часто ходили в парк Монрепо?

– Да, купаться, гулять и за ягодами. Много малины росло на острове Смерти. В то время там еще оставались мраморные надгробия, но они уже были покосившиеся.

Вообще, помню, после войны много ягодных кустарников оставалось у фундаментов разрушенных финских домов. Ягоды собирали те, кто посмелее, потому что мин в то время оставалось еще много, было много несчастных случаев. Однажды мину нашли даже на территории пионерского лагеря в нынешних Кировских Дачах, где я отдыхал, будучи пионером. После войны природа как бы воспрянула. Я даже помню, что в бухту Защитная заплывали нерпы. И рыбы было множество. Уклейку – знаете, такая прозрачная рыбешка – в детстве руками ловили. А солидную рыбу рыбаки привозили на берег целыми лодками: своя лодка нагружена и еще вторую сзади тащит. А в городе, когда шла корюшка, что делалось! Мужики сидели в лодках под Крепостным мостом. Ловили «пауками». Поднимают его, а там корюшка трепещет. Покупай! Видимо, все почерпали. А может, все испортилось тогда, когда стали восстанавливать Сайменский канал. Кажется, углубляли фарватер, и вода в бухте из прозрачной сделалась мутной…

– Вы помните, когда в источнике «Нарцисс» вода стала идти лишь тоненькой струйкой?

– Думаю, что в 1960-е. Однажды, когда я, уже студентом, приехал на каникулы, пошел гулять в парк, а воды-то нет. Мне кажется, что она потом шла как-то с перебоями.

– А помните расписной плафон на потолке усадебного дома?

– Да. Летом в послевоенные годы в Монрепо всегда проходили городские праздники, а в усадебном доме располагался буфет. В главном зале дома был очень красивый расписной потолок в виде неба с античными богами. Там еще были нарисованы колонны, которые сходились вверх, так, чтоб получалась перспектива, и зрителю казалось, что вместо потолка у него над головой небо с облаками. И на этом небе летали амуры с розовыми щечками. Меня в моем юном возрасте больше всего поражало, почему они все голые. 

– Вы считали, что это расписной потолок?

– Конечно, все думали, что это фреска. Кто же знал, что там холст натянут? Наверно, специалист бы сразу определил. Это уже после кражи все узнали, что это была картина известного придворного художника времен Павла I Меттенляйтера.

– Что говорили в городе, когда картину украли?

– Но ведь это только разговоры. Поговаривали, что плафон ночью вывезли на лодке. А иначе как? Давайте прикинем. В поезде такую махину не спрячешь. Наверное, увезли в Финляндию.

– В то время жители мало знали про усадьбу Монрепо.

– Уже когда я стал постарше, взял у знакомого доктора латинско-русский словарь и, наконец, прочитал, что было написано на колоннах парка. На Павловской колонне висела мраморная дощечка с надписью, что-то вроде: «Государь создал для нас эти досуги». Эту надпись можно увидеть воспроизведённой в карандашном рисунке в «Путеводителе по Выборгу», издания 1915 года. Потом таблички не стало, и мостики разрушились, поскольку народ валил туда валом. Дело в том, что на острове Палатки находилась танцплощадка. Там еще был такой деревянный пол (вероятно, оставшийся после павильона), на нем и танцевали под радиолу, баян или аккордеон… Звуки музыки разносились по всему заливу, было слышно даже у нас в Выборгском поселке. Из разговоров взрослых я слышал, что порой на тацплощадке возникали масштабные драки. Позже тацплощадку перенесли к школе № 37.

И конечно, я наконец смог прочесть надписи на памятнике братьям де Броглио. К тому времени надпись на одной из сторон почти уже стерлась, но все еще сохранялась позолота. Самая интересная надпись оказалась на стороне, обращенной к заливу. В ней говорилось, что братья де Броглио погибли пред очами августейшего императора Александра I под знаменами Семеновского и Преображенского полков. А на противоположной стороне было написано, что бароны Николаи, их родственники, преисполненные скорби, воздвигли этот обелиск в память о них.

Ирина АНДРЕЕВА, пресс-служба музея-заповедника «Парк Монрепо»