"ДОРОГА ДЛИННАЯ, А ЖИЗНЬ - КОРОТКАЯ!"
577
Был со мной такой случай. В местечке Фощеватая Полтавской области я нашёл меч. На нём - какие-то непонятные буквы… И вдруг меня осеняет: батюшки, да это же кириллица! Меч начала XI века с кириллицей – это сенсация! У нас нет ничего подобного! А написано там было “Людоша коваль”, то есть, ковал Людоша-кузнец. Так была открыта первая русская надпись на мече…”
Знакомьтесь:
Анатолий КИРПИЧНИКОВ
= Доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель наук РФ. Заведующий отделом славяно-финской археологии Института истории материальной культуры РАН.
= Один из создателей современного исторического оружиеведения, автор почти 700 работ, в том числе 19 монографий по истории, культуре, археологии, архитектуре, искусству, военному делу, городской топографии. Ряд работ вышел и за рубежом.
= Советник аппарата полномочного Представителя Президента РФ в Северо-Западном федеральном округе по вопросам культуры, культурного наследия и сохранения памятников истории. Председатель комиссии Общественной палаты Ленинградской области по сохранению культурного, исторического, духовного и природного наследия.
= Лауреат первой Всероссийской премии "Хранители наследия". Награждён Орденом Почёта.
НАДО ЛИШЬ СЧИСТИТЬ РЖАВЧИНУ
Наш корреспондент встретился с Анатолием Кирпичниковым в Иматре на семинаре по культурному наследию наших приграничных территорий и попросил оружиеведа-классика рассказать о себе.
- В науке есть романтика?
- Романтика - в поиске. Я всю жизнь что-то ищу. Как это происходит? Сижу за столом, приходит коллега Алекс Энтейн из Риги, говорит: вы же в своих корпусах описали все мечи, а главного - не заметили! На каждом клинке есть надпись - кто его сделал; надо только счистить ржавчину. Я уязвлён: ведь исколесил столько мест, а главного - не заметил! Я вернулся в музеи, к этим мечам, и восстановил истину. Алекс был прав: на каждом мече обнаружилась надпись - имя мастера или ремесленное клеймо. Теперь в России, Чехии, Словакии, Скандинавии, Украине и Казахстане около 400 расчищенных клейм мечей. Это новая отрасль знаний - клинковая эпиграфика: на каждом мече информация о том, откуда он взялся. Держишь клинок, и сердце замирает в предвкушении: а что кроется за слоем ржавчины?
- Меч с "Людоша коваль" был единственным?
- Я нашёл в Киевском историческом музее ещё один меч, датируемый второй половиной X века. Надпись на нём сохранилась не вся, только "…слав.." - Ярослав, Славомир - часть какого-то имени. И - по-русски! У нас нет письменных источников того времени, новгородские грамоты появились позже - а тут такая находка! То есть, уже в X веке. Русь была могущественной, великой державой, у нас могли ковать собственные мечи!
- А что такое "корпус" в вашей профессии?
- Это книга-свод находок, а также справочники, исследования. В моих корпусах собрано около 10.000 наименований; причём всё каталогизировано - мечи, сабли, шлемы, кольчуги, стрелы… Они были обнаружены различными людьми, а я находил их по архивам, ездил, узнавал, а потом описывал и собирал воедино. Корпуса выходили в шестидесятые-семидесятые годы XX века. На эту тему я защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Просто однажды я понял, что за все 150 лет поисков и раскопок сводных работ нет. В итоге появились несколько томов "Древнерусского оружия".
Я занимался средневековым, доогнестрельным оружием, эти тома стали настольными книгами реконструкторов, которые сейчас организуют военно-исторические игры и бои. Они куют мечи, делают оружие, шлемы, доспехи по моим книгам! Вот так неожиданно для себя я не только попал в классики русского оружиеведения, но и оказался полезным нынешней молодёжи.
Однажды в связи с этим был забавный случай. Я приехал на Куликово поле и вижу, как несколько молодых реконструкторов упражняются во владении оружием. Говорю: как вы хорошо фехтуете! Они спрашивают: а вы кто такой? - Я Кирпичников. - Как, разве вы ещё не умерли?..
ЖИЗНЬ - ЭТО ПОСТОЯННЫЙ ВЫБОР
- Вы - коренной петербуржец…
- Да, я родился в Ленинграде. Матушка, Мария Ивановна, была медицинским работником, отец, Николай Васильевич, - инженером-строителем. Они очень заботились обо мне и опекали. Запомнилось, как отдыхал в пионерлагере "Муравейно" под Ленинградом. Родители приехали меня навестить. И вдруг мы слышим речь Молотова по радио: война началась! Я так обрадовался! - тому, что будут стрелять, что это будет не только в фильме и театре, но на самом деле. Я гордо считал, что если в меня будут стрелять, то я всё равно не упаду - потому что у меня большой размер ноги!..
Как-то всё было неожиданно… Нам же говорили: если завтра война, мы всех победим. И вдруг немцы у города! В сентябре сомкнулось кольцо.
Для меня моя мать - икона; она спасла нас с отцом. Когда мать защищает свою семью, у неё просыпается особая энергия!.. Мама продала все вещи, какие у нас были. Она спасла нас от смерти, но сама погибла в 43-м году от немецкого снаряда. Она работала на военном заводе и шла на обед... А немцы уже тогда понимали, что не возьмут Ленинград. И, расчертив город по квадратам, обстреливали каждый его сантиметр из дальнобойных орудий. Они стремились убить как можно больше людей, как можно больше разрушить…
Мы остались с отцом. Я окончил школу, поступил в университет на исторический факультет, на кафедру археологии. Когда выбирал свою жизненную направленность, то спрашивал старших коллег: куда идти? Мне отвечали: археология - это серьёзно, это мужская профессия! Я закончил истфак, работал в Артиллерийском историческом музее (сейчас Военном музее артиллерии). Потом перешёл в институт истории материальной культуры, где и работаю до сих пор.
- В каком, по вашему мнению, состоянии находится сейчас российская наука?
- К большому сожалению, сейчас идёт её разрушение. Разрушается система, которая существовала со времён Петра Великого. Уменьшается количество учёных, урезается финансирование.
Я прихожу в библиотеку РАН в Петербурге и узнаю, что выписка иностранной литературы полностью прекращена: на это нет денег. Теперь мы не будем знать, что творится в научном мире за границей. Мы что, изолированы? Это же чудовищная вещь! Если вы хотите реформировать систему науки, вы должны посоветоваться с учёными - как они это видят, а не рубить сплеча!
- Вы сказали, что в науке есть романтика. А вера в науке есть?
- Конечно, есть! Вера в то, что вы живёте не зря, что вы не нахлебник человечества, что обязательно что-то найдёте, откроете. Иногда не получается. Но верить обязательно нужно, и помнить одну святую заповедь: если вы всё время работаете, что-то ищете, если вы мечтаете об этом - вы победите. Очень важный прогрессивный фактор - вера в то, что ты что-то можешь сделать. Она может быть призрачна, мифологична, может разочаровывать, но она всегда должна быть. Без веры нет человека, без неё он опустошён.
- Через два месяца вам исполнится 85. Ваш секрет молодости и здравомыслия?
- Моё отношение к женщинам!
Знакомьтесь:
Анатолий КИРПИЧНИКОВ
= Доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель наук РФ. Заведующий отделом славяно-финской археологии Института истории материальной культуры РАН.
= Один из создателей современного исторического оружиеведения, автор почти 700 работ, в том числе 19 монографий по истории, культуре, археологии, архитектуре, искусству, военному делу, городской топографии. Ряд работ вышел и за рубежом.
= Советник аппарата полномочного Представителя Президента РФ в Северо-Западном федеральном округе по вопросам культуры, культурного наследия и сохранения памятников истории. Председатель комиссии Общественной палаты Ленинградской области по сохранению культурного, исторического, духовного и природного наследия.
= Лауреат первой Всероссийской премии "Хранители наследия". Награждён Орденом Почёта.
НАДО ЛИШЬ СЧИСТИТЬ РЖАВЧИНУ
Наш корреспондент встретился с Анатолием Кирпичниковым в Иматре на семинаре по культурному наследию наших приграничных территорий и попросил оружиеведа-классика рассказать о себе.
- В науке есть романтика?
- Романтика - в поиске. Я всю жизнь что-то ищу. Как это происходит? Сижу за столом, приходит коллега Алекс Энтейн из Риги, говорит: вы же в своих корпусах описали все мечи, а главного - не заметили! На каждом клинке есть надпись - кто его сделал; надо только счистить ржавчину. Я уязвлён: ведь исколесил столько мест, а главного - не заметил! Я вернулся в музеи, к этим мечам, и восстановил истину. Алекс был прав: на каждом мече обнаружилась надпись - имя мастера или ремесленное клеймо. Теперь в России, Чехии, Словакии, Скандинавии, Украине и Казахстане около 400 расчищенных клейм мечей. Это новая отрасль знаний - клинковая эпиграфика: на каждом мече информация о том, откуда он взялся. Держишь клинок, и сердце замирает в предвкушении: а что кроется за слоем ржавчины?
- Меч с "Людоша коваль" был единственным?
- Я нашёл в Киевском историческом музее ещё один меч, датируемый второй половиной X века. Надпись на нём сохранилась не вся, только "…слав.." - Ярослав, Славомир - часть какого-то имени. И - по-русски! У нас нет письменных источников того времени, новгородские грамоты появились позже - а тут такая находка! То есть, уже в X веке. Русь была могущественной, великой державой, у нас могли ковать собственные мечи!
- А что такое "корпус" в вашей профессии?
- Это книга-свод находок, а также справочники, исследования. В моих корпусах собрано около 10.000 наименований; причём всё каталогизировано - мечи, сабли, шлемы, кольчуги, стрелы… Они были обнаружены различными людьми, а я находил их по архивам, ездил, узнавал, а потом описывал и собирал воедино. Корпуса выходили в шестидесятые-семидесятые годы XX века. На эту тему я защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Просто однажды я понял, что за все 150 лет поисков и раскопок сводных работ нет. В итоге появились несколько томов "Древнерусского оружия".
Я занимался средневековым, доогнестрельным оружием, эти тома стали настольными книгами реконструкторов, которые сейчас организуют военно-исторические игры и бои. Они куют мечи, делают оружие, шлемы, доспехи по моим книгам! Вот так неожиданно для себя я не только попал в классики русского оружиеведения, но и оказался полезным нынешней молодёжи.
Однажды в связи с этим был забавный случай. Я приехал на Куликово поле и вижу, как несколько молодых реконструкторов упражняются во владении оружием. Говорю: как вы хорошо фехтуете! Они спрашивают: а вы кто такой? - Я Кирпичников. - Как, разве вы ещё не умерли?..
ЖИЗНЬ - ЭТО ПОСТОЯННЫЙ ВЫБОР
- Вы - коренной петербуржец…
- Да, я родился в Ленинграде. Матушка, Мария Ивановна, была медицинским работником, отец, Николай Васильевич, - инженером-строителем. Они очень заботились обо мне и опекали. Запомнилось, как отдыхал в пионерлагере "Муравейно" под Ленинградом. Родители приехали меня навестить. И вдруг мы слышим речь Молотова по радио: война началась! Я так обрадовался! - тому, что будут стрелять, что это будет не только в фильме и театре, но на самом деле. Я гордо считал, что если в меня будут стрелять, то я всё равно не упаду - потому что у меня большой размер ноги!..
Как-то всё было неожиданно… Нам же говорили: если завтра война, мы всех победим. И вдруг немцы у города! В сентябре сомкнулось кольцо.
Для меня моя мать - икона; она спасла нас с отцом. Когда мать защищает свою семью, у неё просыпается особая энергия!.. Мама продала все вещи, какие у нас были. Она спасла нас от смерти, но сама погибла в 43-м году от немецкого снаряда. Она работала на военном заводе и шла на обед... А немцы уже тогда понимали, что не возьмут Ленинград. И, расчертив город по квадратам, обстреливали каждый его сантиметр из дальнобойных орудий. Они стремились убить как можно больше людей, как можно больше разрушить…
Мы остались с отцом. Я окончил школу, поступил в университет на исторический факультет, на кафедру археологии. Когда выбирал свою жизненную направленность, то спрашивал старших коллег: куда идти? Мне отвечали: археология - это серьёзно, это мужская профессия! Я закончил истфак, работал в Артиллерийском историческом музее (сейчас Военном музее артиллерии). Потом перешёл в институт истории материальной культуры, где и работаю до сих пор.
- В каком, по вашему мнению, состоянии находится сейчас российская наука?
- К большому сожалению, сейчас идёт её разрушение. Разрушается система, которая существовала со времён Петра Великого. Уменьшается количество учёных, урезается финансирование.
Я прихожу в библиотеку РАН в Петербурге и узнаю, что выписка иностранной литературы полностью прекращена: на это нет денег. Теперь мы не будем знать, что творится в научном мире за границей. Мы что, изолированы? Это же чудовищная вещь! Если вы хотите реформировать систему науки, вы должны посоветоваться с учёными - как они это видят, а не рубить сплеча!
- Вы сказали, что в науке есть романтика. А вера в науке есть?
- Конечно, есть! Вера в то, что вы живёте не зря, что вы не нахлебник человечества, что обязательно что-то найдёте, откроете. Иногда не получается. Но верить обязательно нужно, и помнить одну святую заповедь: если вы всё время работаете, что-то ищете, если вы мечтаете об этом - вы победите. Очень важный прогрессивный фактор - вера в то, что ты что-то можешь сделать. Она может быть призрачна, мифологична, может разочаровывать, но она всегда должна быть. Без веры нет человека, без неё он опустошён.
- Через два месяца вам исполнится 85. Ваш секрет молодости и здравомыслия?
- Моё отношение к женщинам!
Читайте также
-
Уже известен график отключения ГВС в Выборгском районе
-
В Выборге злостного алиментщика приставы и суд «уговорили» погасить долги
-
В Ленобласти рекомендовано подготовиться к пожароопасному сезону
-
Приставы Ленобласти ограничили выезд должникам и взыскали свыше 330 миллионов рублей
-
Александр Дрозденко ответил на вопросы жителей
-
В Ленобласти навигация маломерных судов стартует 25 апреля
