ДО 70 ЛЕТ НА «ДАЛЬНОБОЕ»

В 1955 году окончил я автошколу в Могилёве. Права не дали, покуда не исполнилось мне 12 июля 18 лет. Начал работать по специальности. Завербовались с товарищами на север. Мурманская область, станция Апатиты. Строили рудник. А в июле 1956-го меня призвали в армию... 

С Петром Адамовичем АЛДАНОВЫМ мы познакомились, когда он пришёл в редакцию по делам садоводства. В разговоре выяснилось, что шофёрского стажа у него более 60 лет. И до сих пор за рулём – а в следующем году, между прочим, стукнет Алданову 80. Оба сына, кстати, пошли по его стопам. Ну как было не познакомиться поближе с основателем шофёрской династии в преддверии Дня автомобилиста?..

Он приехал на своём мощном джипе-мерседесе, в салоне – Тобик и Муха: «Моя сигнализация», - пояснил.

- В 1956 году процентов 70 призывников отправили на целину, - рассказывает Пётр Адамович. - Надо было убирать первый урожай. Привезли нас в Оренбургскую область, на станцию Шильда, одели в форму пехоты. Убирали мы пшеницу и день, и ночь. Какая там техника? Вёдрами, совками, лопатами. Эта земля плуга не видела. Там выращивали для царской конюшни лошадей. Так что первые урожаи давали по 67 ц с гектара. Ночью в палатках, потом бараки построили. Бани не было, обовшивели все… В начале ноября на студебекерах отвезли нас на станцию, рассадили по вагонам-телятникам и отогнали на запасной путь – на дезинфекцию. Мы уже знали, что поедем в Выборг, в воинскую часть 02511.

Сам Пётр Алданов из крестьянской семьи. Под Могилёвом, в деревне Савеленки, до сих пор стоит отчий дом. Младшие брат и сестра живут в Белоруссии, а Пётр как приехал в Выборг на службу, так и остался. В армии сначала на студебекере работал, потом два года полковника возил, Леонида Андреевича Чуклинова. В увольнении познакомился с будущей женой. Демобилизовался в 1959-м, женился, пошёл работать в автобусный парк. Интересно, что с тех пор номера городских маршрутов не изменились. Тяжело было: график – один к четырём, ни воскресений, ни праздников. Через пять лет перевёлся в 125-е автохозяйство,  на грузоперевозки. Автохозяйство обслуживало все городские предприятия, и Алданов работал в основном на судостроительном. Всю страну объездил по командировкам от ВСЗ. Когда начались контакты с финнами, судостроительный завод купил первый  «МАЗ», и Алданова позвали работать на нём. 

- В автохозяйстве была жёсткая дисциплина. Чтобы ехать в командировку, надо было подписать «бегунок» у диспетчера, у начальника колонны, у старшего мастера по ремонту, у инженера по безопасности. Заело меня. Ушёл. На ВСЗ работал, покуда Союз не развалился. Был председателем профосоюза транспортного цеха. Когда исполнилось 60, попал под сокращение. Нас двое «на очереди» было – я и парень молодой с двумя детьми. Говорю: давайте пять окладов, и я пошёл. 

Сыновья Петра Алданова, Анатолий и Николай, уже работали тогда  на российско-финском предприятии, которое занималось междугородными грузоперевозками. Примкнул к ним. Взял у финнов грузовик «Вольво» в рассрочку и работал дальнобойщиком до 70 лет. За всю жизнь всего две аварии было.

- 1964-м  были мы с автоколонной под Барнаулом. Тогда со всего Союза на уборку урожая технику сгоняли. Еду по трассе на «ЗИС-150» с полным прицепом, скорость 60. Вдруг  пазик в 20 метрах от меня делает левый поворот. Я - резко по тормозам. Перевернулся вверх колёсами, машина загорелась. Меня на сиденье зажало. Электролит из аккумулятора по спине течёт… Автобус я задел прицепом, но никто не пострадал. Пассажиры выскочили, те, кто по   трассе ехал, тоже остановились. Сыплют пшеницу под капот, чтобы сбить огонь. Слышу – говорят: «Живой!» Вытащили, укладывают меня, а я им: «Скорее флягу с водой, лейте за шиворот!» Подъехали гаишники, майор вылез из коляски: «Как ты жив оказался? Ты, парень, в рубашке родился». Нас с водителем пазика обоих - в мотоцикл и  на экспертизу. Оба трезвые. Автобус в аэропорт ехал – 35 пассажиров и шофёр с кондуктором.

А вторая авария в Финляндии случилась. Когда едешь из Миккели, в 18 км от Лаппеенранты начинаются косогоры. Мы везли негабаритный груз – панели 4, 5 метра шириной на Ижорский домостроительный комбинат. Впереди финн, потом парень из Каменногорска, на третьей я. Негабарит в Финляндии возят только ночью, с полицейским сопровождением. Все остальные машины должны прижаться к обочине и остановиться.  А атобус из Питера не остановился. Каменногорский дальнобойщик нарушил дистанцию, и когда финн притормозил, ему пришлось вывернуть руль влево - разбил машину. У них это на спуске случилось, а я ещё был на подъёме. Въезжаю, смотрю: метрах в 15-20 от меня стоит прицеп, а тягач в снегу. Мне некуда деваться, я - руль влево. Правой стороной ударился, колёса стали стрелять – они же бескамерные, подворачиваются, разбортируются, и воздух из них резко выходит. Потом все смеялись: шесть выстрелов, как на войне.  Я сижу, меня рулём к сиденью придавило. В тапках, сапоги рядом стоят. Голову поднимаю, а  крыши нет, снег идёт. Плитой крышу снесло, а у меня только на щеке царапина. Ломики нашли, дверь вырвали. На руках меня держат,  надели шапку, сапоги. На «скорой» в Лаппеенранту, в госпиталь. Подъезжаем, двери открылись, а там несколько человек в белых халатах. Я захожу: «Hyvää päivää!»  И слышу русскую речь: «Мы тут ждём с каталкой, а он ещё здоровается». Среди финнов русский доктор оказался. Как был в башмаках положили меня на белые простыни, просветили всего, проверили на алкоголь. Показатель -  три ноля. Молодец, говорят. После этой аварии и решил я, что всё, хватит! Сейчас дачей занимаюсь...

Юлия ПОДСКРЕБАЕВА