ЧЕТЫРЕ БЛОКАДНЫХ ГОДА НА ДВОИХ...

Казалось бы, за 70 лет душевные раны должны затянуться. Но когда речь идет о жизни в блокадном Ленинграде, время оказывается плохим доктором… Супругам МИХАЙЛОВСКИМ - Михаилу Ивановичу и Лидии Александровне - довелось пережить это страшное испытание в детском возрасте, когда маленькие ленинградцы и сами становились участниками противостояния врагу, холоду, голоду…
Семилетнюю Лиду война застала в карельском городке Сортавала, у родственников, куда мама отправила её на лето погостить. Утром 22 июня отправили детей на привокзальную площадь за свежими газетами, а там из репродукторов: "…Германия вероломно напала…" Мама из Ленинграда слала телеграмму за телеграммой, при первой возможности родственники постарались отправить девочку домой – семья должна быть вместе.
Однажды, гуляя во дворе со сверстниками, Лида услышала разговор двух женщин, собиравшихся на "Голодай" (овощеводческое хозяйство на окраине Васильевского острова) за капустными листьями, и решила пойти с ними. Пока мама была на работе, маленькая кормилица натаскала грубых серых листьев, оставшихся на поле после уборки урожая, а потом и кочерыжек. Пропустив их через мясорубку они с мамой заквасили два ведра такой капусты. Это были единственные запасы на зиму для них и 85-летней бабушки (отец умер за два года до войны).
Вместе с другими детьми Лида с была "мобилизована" на помощь городу: юные ленинградцы обходили соседей, собирали детские чулочки, рукава от кофт, завязывали узлом, наполняли такие "ёмкости" песком и носили на крыши. Дежурившие по ночам на крышах взрослые тушили этим песком фугаски.
…К зиме нормы отпуска продовольствия сократились до 125 граммов хлеба. Несостоявшаяся первоклассница снова вернулась в садик, где детей хоть как-то подкармливали. Бабушке стало казаться, что невестка обделяет её хлебом, и она решила сама отоваривать свои карточки. Получила один раз, а на второй - карточки украли. Это было второе число только что начавшегося месяца… Соседка по коммуналке, работавшая на кожевенном заводе, носила домой куски еще не дубленых свиных шкур - варили холодец. Пытались сушить хлеб, но на буржуйке он не сох, а "кипел", так что даже ножом было не отскоблить, потому что муки в таком продукте практически не было.
- Половинку кусочка хлеба мы съедали в садике, а половинку нам отдавали с собой домой. Хлеб всегда несла я. Я никогда не откусывала от него ни крошки, зато всю дорогу лизала этот кусочек, как мороженое, так что уголок оказывался скругленным, - вспоминает Лидия Александровна.
По дороге в садик они с мамой проходили мимо забора деревообрабатывающего предприятия, расположенного по соседству со Смоленским кладбищем. У забора – сложенные грудами тела… Кое-как пережили эту зиму и следующую… В начале 1943 умерла бабушка. Её завернули, отвезли к кладбищенскому бараку и попросили человека из похоронной команды положить подальше, чтоб не топтались по ней ногами…
Весной, когда, казалось бы, должно было все зазеленеть, трава попросту не успевала отрастать. Мама с дочкой ходили на Смоленское кладбище в надежде раздобыть хоть какую-то зелень в пищу, Лида находила листочек подорожника величиной чуть больше ногтя, конечно, он сразу же отправлялся в рот, и домой нести было нечего. Однажды сосед рассказал, что на Черной речке много ромашки (аптечной, той, что вырастает низким пушистым ковром), из зелени и щей наварили, и лепешек напекли. Такое "гастрономическое изобилие", как передозировка, навредило маминому сердцу.
Летом 1943-го по счастливой случайности они с матерью оказались на Большой земле: в качестве сопровождающих их позвали с собой в эвакуацию соседи с малолетним ребенком и мальчиком-инвалидом, на ладожской Дороге жизни только их катер, один из трех, и уцелел, а спустя месяц пути они высадились из товарного вагона на станции Аяшино Новосибирской области.
Как-то устроились, благодаря маминым портновским талантам удавалось добывать продукты и дрова. А потом, продав всё, что ещё оставалось, и прикупить крохотную мазанку с наделом земли, где сажали картошку. В первый класс девочка поступила уже в 10-летнем возрасте.
Утром 9 мая 1945 года у Лиды разболелась голова, и в школу она не пошла. Звонкие ребячьи голоса, раздававшиеся с улицы, и крик: "Тётя Поля, война кончилась!", как рукой сняли всё недомогание! Сразу же у сельсовета собрался митинг, радости и ликованию не было предела!
Пришла весть, что вернулся с войны брат Виктор, правда он не смог поселиться в ленинградской квартире (строгости с пропусками в город только по приглашению крупных предприятий и другие формальности), зато вернулся в Краснодар, откуда демобилизовался, и где осталось много друзей. Туда и выписал сестру с матерью. Но всю семью тянуло на родину... И мечта реализовалась: в Каменногорске можно было получить работу и жилье. И до Ленинграда – рукой подать.
…Семья Михайловских - три брата, сестра и мама жили перед войной на Ржевке. Это был казенный деревянный дом на несколько квартир с наделом земли при каждой. Мать работала на военном заводе, отец был командирован в Сибирь, где на строительстве газопроводов занимался работами по теплоизоляции магистралей. Младшенького, шестилетнего, пристроили в садик, но зимой простуженного малыша спасти не удалось… Чтобы сохранить оставшихся детей, мать предпринимала несколько попыток эвакуировать их (саму её, конечно, с военного производства не отпускали).
И все же Мише с братом и сестрой удалось покинуть блокадный Ленинград. Долгое время они ехали по направлению к Ярославлю, затем по Волге на юг. В Челябинскую область, где находился отец, добирались через Среднюю Азию. И везде помогали делом или советом добрые люди.
- Чтобы мы успели сесть в поезд, который стоит всего одну минуту, нам взрослые подсказывали: вы не стойте кучкой, а растянитесь вдоль платформы. И вот мы успели залезть в поезд, а теперь надо было снова собраться вместе, - в который раз рассказывает о своих детских переживаниях Михаил Иванович; его часто приглашают на встречи школьники…
- Отец руководил рыбацкой артелью, созданной при каком-то заводике для пропитания рабочих, в озере водились караси и гольяны (маленькие рыбки без чешуи), и нам иногда перепадало рыбешки…
В Ленинград вместе с отцом вернулись в начале 1947 года, дом сгорел, пожили какое-то время у знакомых. Однажды случайно встретили бывшего соседа, который в то время уже был генералом и служил в части, дислоцировавшейся на окраине современного Каменногорска. Он помог переселиться Михайловским в небольшой, но отдельный домик. Здесь и познакомились Лидия и Михаил, и вот уже 58 лет идут по жизни рука об руку. Возможно, пережить нелегкие воспоминания о блокадном детстве им помогли семейные традиции и большой, как гордо говорит Лидия Александровна, клан: две дочери, четверо внуков и шестеро правнуков.